Дышите глубже, так бывает!
Шрифт:
Для встречи очередного князя в Шереметьево обычно запрягалась чёрная корпоративная тройка лошадей E-класса, которая весело с бубенцами неслась через всю Москву и задорно подлетала к Олимпийскому проспекту. За сто метров до входа в главный офис князь сумрачно вылазил из повозки, поправлял вериги, галстук, превращался в схимника и брёл в одних лаптях по Олимпийскому. На совещании он смиренно вещал о приоритете корпоративной культуры над всем мирским, что окружает его в этой жизни.
Проповедь инока-подвижника о непрерывной и непрекращающейся борьбе за достижение им и его челядью высоких финансово-операционных показателей добычи не
По окончании совещания, грустно опустив густо посыпанную пеплом голову, схимник, поправив неожиданно смоченные онучи, удалялся прочь ходоком в Шереметьево на рейсовый ковёр-самолёт. Но уже в ста метрах от Олимпийского в привычном месте он изнеможённо падал в свою корпоративную повозку, превращался в князя и, отягощённый мыслями о вечном (требованиями увеличения нефтедобычи) и немного о мирском (а так ли он был хорош перед своим главным барином?), уносился прочь к достижению амбициозных корпоративных целей по расширению инновационного окружения своего двора.
Прилетев в свой офис на краю земли, где обитали только голодные вахтовики, сытые белые медведи и бродячие офисные сотрудники, князь задумчиво на скоростном лифте взлетал в свою келью. В этой шикарной сорокаметровой каморке, отделанной итальянским мрамором и красным деревом, он брезгливо скидывал власяницу, убирал в шкаф вериги и галстук. Затем через приёмную суровым голосом вызывал своего тиуна, бояр и начинал самолично кропить им онучи.
Несмотря на то, что процедура повторялась каждый раз (и, конечно, на самом деле они к ней привыкли), бояре сопротивлялись, махали презентациями и распечатками в экселе, кричали, что «их отчёт не так прочитали», что «всё совсем не так» и что все мысли у них только о княжеском (то есть о корпоративном) процветании и развитии. Закончив своё дело и удовлетворённо застегнув портки от «Бриони», вздохнув, князь углублялся в Outlook, а хорошо «прокаченные» бояре разбегались, чтобы повторить эту процедуру со своей челядью, которая настороженно их ждала в опенспейсе, ожидая получения планового удовольствия.
Глава 4
Одна девочка так много читала, что разучилась фотографировать себя в зеркале
(из детских страшилок XXI века).
В жизни только две красотки могли свести с ума Галушкяна. И где бы он ни болтался в течение дня, за какими бы девчонками ни волочился, вечером он всегда возвращался к ним.
Закрыв за собой дверь, он поднял глаза. Самые лучшие представительницы прекрасного пола c радостным криком вместе выскочили из комнаты:
– Папа, а ты нам что-нибудь принёс?
Младшая пятилетняя Каринка застенчиво теребила кружевное розовое платьице, сжимая плюшевого мишку в руках. Старшая второклассница Маринка сразу объявила, подняв раскрытый дневник:
– А мне учительница сказала, что стихотворение «Мороз и солнце, день чудесный!» я лучше всех в классе рассказала! Вот!
– А мне!.. А мне!.. – покрасневшая малышка не знала, как выделиться. – А мне воспитательница сказала, что у меня красивые косички! Вот!
И она сунула ему косичку прямо в нос. Он не выдержал и чихнул. Затем подхватил их сразу обеих на руки, прижал к груди и закружил.
– Обожаю
Он стал целовать эти румяные щёчки и шейки.
– Ах! Ах! – для виду вырывалась Каринка.
– А у меня нет косичек! – притворно хмурилась Маринка.
– А я обожаю твой носик и шейку!
Он чмокнул её за ушко.
– Папа! А ты с нами поиграешь?
– Ну конечно!
Он сунул им по «Киндер-шоколаду» и пошёл переодеваться. На кухне его ждала кастрюля варёной гречки и сосиски «Папа может». Папа всегда может. Его принцессы это знали. Пелагея из спальни не вышла. У неё была важная учёба: она слушала семинар в инсте* «Как возродить в себе настоящую женщину»:
«Вы попали на страницу женщины-богини. И меня часто спрашивают: как проводить свой день? На самом деле вы можете проводить его как угодно, лишь бы не работать. Работать должны другие. Я им конкуренцию не составляю. Если же я ещё работать буду, вы подохнете от грусти и тоски».
Галушкян, услышав это из спальни, чуть не поперхнулся сосиской.
«Девочки, сначала я расскажу вам, как сохранить свою женскую энергию и не дать ей бездарно растратиться в пространстве.
Сегодня мы будем прокачивать женскость. Что такое женскость? Это не просто мягкость, неспешность, плавность. Когда вы облокачиваетесь на стену, вы соединяетесь с этим предметом, вы проживаете эти мгновения. Дайте себе прожить эти мгновения. Мы даём в движение женскость, после этого урока вы все станете женскими.
Девочки, очень важно не только как вы ляжете в постель к своему мужчине, но и к кому вы ляжете. Об этом мы поговорим на следующем вебинаре.
А если вам не с кем лежать в постели – закажите роллов с доставкой. Мой промокод ниже даст вам пятипроцентную скидку на удовлетворение своих самых желанных желаний!»
Всё время, пока он ужинал, Маринка с Каринкой по очереди ходили на кухню смотреть, закончил ли он свой ужин.
– Ура! Ура! Папа пойдём! Играть! Играть!
Только он встал из-за стола, как они схватили его за руки с двух сторон и потащили в детскую.
– Сначала со мной! – на правах старшей безапелляционно объявила Марина.
– Почему с тобой? Ты была первой в прошлый раз! – пухленькая Каринка попыталась отстоять свои права.
Каринка, несмотря на разницу со старшей сестрой в три года, была с ней в одной весовой категории. Это позволяло малышке, унаследовавшей пышную мамину генетику, при переходе в клинч со старшей сестрой эффективно отстаивать свои права.
А если не получалось добиться своего, она всегда могла достать своё самое эффективное оружие: просто громко разрыдаться – малышку обижают! На горизонте тут же появлялась грозовая туча – суровая мама. Туча-Арбитр в ста процентах случаев выносила один и тот же вердикт: малышей не обижать. И всё. Каринкины цели достигнуты.
Старшей Маринке, которая набрала корзинку генов от тощего и не впечатляющего ростом папы, приходилось нелегко. Успешные результаты в секции художественной гимнастики только усугубляли Маринкино положение в домашних схватках. Дородная Пелагея зорко бдела назначенную тренером для маленькой спортсменки диету, исключая из неё не только обычные детские радости в виде пироженок и печенек, но и любую выпечку.
– Нет, он с тобой потом играл. С одной. На следующий день, – худенькая Маринка скрестила руки на груди и сверху вниз строго посмотрела на малышку.