Дюна: Дом Харконненов
Шрифт:
Когда ладья дошла до рифов, команда поставила ее на якорь. Суда сопровождения встали вокруг нее; Дункан Айдахо на маленьком катере подошел к носу ладьи и пришвартовался к ней.
Солдаты начали ритмично ударять мечами по щитам. Гул, нарастая крещендо, разнесся над волнами.
Простояв некоторое время неподвижно, герцог поднял голову и глубоко вдохнул соленый морской воздух, чтобы остановить слезы, подступившие к глазам. Потом он посмотрел вверх, туда, где стоял позолоченный гроб с телом его сына.
Медленно и торжественно герцог поднял руки к небу.
Солдаты прекратили свои удары. Гул стих. Стал слышен шелест волн и стон кружившей в синем небе чайки. Тихо рокотал двигатель катера Дункана Айдахо.
Лето нажал кнопку передатчика, который он сжимал в ладони. Из носиков цистерн на гроб пролилось горючее масло. Через мгновение верхняя палуба деревянной погребальной ладьи была охвачена пламенем.
Дункан помог Джессике сойти в катер, потом на его палубу вступил Лето. Катер отчалил от пылающей ладьи, которую начал пожирать ревущий ненасытный огонь.
– Кончено, – сказал Лето, не отрывая глаз от ладьи. Дункан вывел катер к остальным судам процессии.
Погребальный костер превратился в гигантский факел желто-оранжевого пламени, охватившего ладью сверху донизу. Герцог тихо сказал Джессике:
– Я никогда больше не смогу хорошо вспоминать Кайлею. Только ты одна дала мне силы пережить все это.
Лето уже послал письмо с извинениями
Глубоко тронутая его словами, Джессика пообещала себе никогда не принуждать герцога к решениям, которые он не желает принимать. Достаточно того, что человек, которого она любит, безгранично ей доверяет. Ты – мой единственный мужчина, сказала она себе.
Джессика не осмелилась сообщить Сестрам о ребенке, которого она носила во чреве. Этого не надо делать до тех пор, пока вмешательство Ордена не станет безусловно запоздалым.
Мохиам снабдила Джессику ясными инструкциями, не посвящая ее в интимные планы Бене Гессерит. Джессике было приказано родить от Лето дочь.
Но он так страстно желал сына… После похорон она скажет герцогу, что беременна. Он заслуживает того, чтобы надеяться, что у него родится другой сын.
Катер отплывал все дальше от горящей ладьи, и Лето чувствовал, как решимость вселяет силу в его сердце. Он верил Джессике, мог на нее положиться и очень любил ее, но душевные раны были слишком свежи, и он понимал, что должен держать Джессику на расстоянии.
Отец учил его, что герцоги Атрейдесы всегда жили в разных мирах со своими женами. Как глава Дома Атрейдесов, Лето прежде всего отвечал за жизнь и судьбу своего народа, и поэтому его долг – не слишком сближаться с кем бы то ни было.
Я – остров, подумал он.