Дюна. Первая трилогия
Шрифт:
– На протяжении многих столетий мы пытались убедить его в противоположном, – мрачно проговорил Аякс.
Понимая, что безопасный промежуток времени, отведенный им, стремительно сокращается, Агамемнон попытался сдвинуть дискуссию с мертвой точки.
– Мы должны найти способ запустить радикальные изменения. Если мы сумеем отключить компьютеры, то мы, титаны, снова станем править миром вместе с неокимеками, которых нам удастся набрать. – Он резко качнул сенсорной башней. – Мы взяли власть один раз и должны сделать это снова.
В прежние времена, когда люди-титаны консолидировали
– Может быть, нам стоит найти Гекату? – вставил слово Ксеркс. – Только она одна осталась неподконтрольной Омниусу. Это наша тайная козырная карта.
Геката, бывшая подруга Аякса, стала единственной из титанов, кто добровольно сложил с себя бремя правления. Прежде чем мыслящие машины взяли власть, она бежала в глубины космоса, и с тех пор о ней никто ничего не слышал. Но Агамемнон доверял этой женщине – пусть даже ее можно было отыскать в бескрайних просторах Вселенной – не больше, чем Ксерксу. Геката давно покинула их, и ее нельзя было считать союзником.
– Нам надо искать сподвижников где угодно, принять любую помощь, которую нам, возможно, предложат, – сказал Агамемнон. – Мой сын Вориан – один из немногих людей, допущенных в центральный комплекс земного Омниуса, он регулярно вносит улучшения в конструкцию всемирного разума на других Синхронизированных Мирах. Возможно, мы сможем воспользоваться его услугами.
Юнона притворно рассмеялась.
– Ты хочешь довериться человеку, любовь моя? Одному из червей, которых ты так сильно презираешь? Всего секунду назад ты хотел уничтожить всех представителей этой зловредной породы.
– Если уж на то пошло, то Вориан – мой генетический сын и лучший из моих отпрысков. Я воспитывал и учил его. Он уже десятки раз перечитывал мои мемуары. Я очень надеюсь, что со временем он станет моим достойным преемником.
Юнона понимала Агамемнона лучше, чем все остальные титаны, вместе взятые.
– То же самое ты говорил о своих двенадцати предыдущих сыновьях. Однако каждый раз ты находил поводы, чтобы убить их.
– Я сохранил и законсервировал много спермы, прежде чем превратиться в кимека, и у меня есть время разумно ею воспользоваться, – ответил Агамемнон. – Но Вориан… ах, Вориан. Думаю, что он сможет стать одним из нас. Настанет день, и я позволю ему стать кимеком.
Аякс тихо прервал своего генерала:
– Мы не можем одновременно сражаться с двумя могущественными противниками. Так как Омниус наконец разрешил нам атаковать хретгиров благодаря победе Барбароссы в гладиаторском бою, то я считаю, что мы должны как можно лучше провести эту войну и только потом заняться самим Омниусом.
Погруженные в непроницаемую тень кратера титаны, почти соглашаясь с Аяксом, тихо обменивались мнениями. Люди Лиги ускользнули от власти титанов столетия назад, и старые кимеки давно питали к ним лютую ненависть. Оптические зонды Данте поверчивались из стороны в сторону. Этот титан что-то высчитывал.
– Да, людей победить легче, – сказал он наконец.
– А пока будем
– Возможно, вы правы, – признал Агамемнон. Генерал кимеков не хотел излишне затягивать тайное совещание.
Он зашагал к своему личному кораблю.
– Сначала мы уничтожим человеческую Лигу. Используя эту победу как трамплин, мы потом обратим наши силы против более серьезного противника.
* * *
Логика слепа и зачастую знает только свое собственное прошлое.
Мыслящие машины мало заботились об эстетике, но усовершенствованный космический корабль Омниуса стал – по случайной прихоти конструкции – красивым гладким серебристо-черным судном, казавшимся карликом в бескрайних просторах Вселенной, перемещающимся от одной синхронизированной планеты к другой. После внесения новых улучшений в конструкцию «Дрим Вояджер» возвращался на Землю.
Вориан Атрейдес мог считать себя счастливчиком, что ему доверили такую важную и жизненно необходимую миссию. Рожденный женщиной-рабыней, оплодотворенной законсервированной спермой Агамемнона, темноволосый Вориан мог проследить свою родословную от времен титанов и глубже в прошлое, на много тысячелетий, к эпохе Дома Атрейдесов в Древней Греции, начиная от другого великого Агамемнона. Благодаря статусу отца юный Вор, которому едва исполнился двадцать один год, был воспитан и обучен на Земле под руководством и присмотром мыслящих машин. Он был одним из привилегированных «доверенных» людей, которым разрешалось свободно перемещаться, обслуживая Омниуса.
Вориан читал все рассказы о своем славном происхождении, записанные отцом, который хотел документально закрепить свое торжество. Вор считал великое произведение генерала титанов не просто литературным шедевром, скорее это был священный исторический документ.
Впереди от рабочего места Вориана капитан «Дрим Вояджера», самоуправляющийся автономный робот, не допуская ни единой ошибки, проверял работу инструментов и приборов. Металлическая, отливающая медью кожа Севрата плотно обтягивала человеческие формы корпуса, сделанного из полимерных волокон, стальных несущих конструкций, гелевых контуров и раздутых пластиковых мышц.
Проверяя аппаратуру, Севрат стучал по клавиатуре дистанционных сканеров и поглядывал в порт иллюминатора своими нитевидными оптическими сенсорами. Делая свое дело, капитан-робот играл на нервах подчиненного, второго пилота-человека. Севрат имел странное и неприятное обыкновение плоско шутить.
– Вориан, что ты получишь в результате скрещивания свиньи и человека?
– Что?
– Тварь, которая много ест, сильно воняет, но не способна ни к какой полезной работе.
В ответ Вориан вежливо хмыкнул. Шутки Севрата служили еще одним доказательством того, что роботы не способны по-настоящему понимать юмор. Но если бы Вор не смеялся, то Севрат выдал бы еще одну шутку, потом еще, и так до получения желаемой человеческой реакции.