Дюна. Последний бой Империи
Шрифт:
– Дом Коррино не может стать пеонами!
– в гневе Шаддам IV встал, сделав жест, будто сжимал в руке знамя и собирался увлечь за собой солдат. Так изображали героев древних войн великие художники прошлого.
Уэнсиция не смогла сдержать улыбку.
– Но остальным ты не запретишь быть насекомыми. Прогресс неизбежен. Возможно, то, что так испугало тебя - наоборот, является высшим благом для человечества? Более совершенный тип государства, усиленный наследственными чертами - разве не об этом мечтали Коррино? Общество готово к этому, не готовы лишь люди, никчемные
Шаддам IV пристально посмотрел на дочь, на мгновение задумавшись о чём-то.
– Я порой забываю, что ты - тоже...гессеритка.
– Папа, я -всего лишь женщина.
Он вновь посмотрел на неё с деланным недоверием, а потом сел.
– Я выведу войска с Арракиса и соберу все силы в кулак. Мы заставим Икс прекратить контрабанду оружия и дождёмся, пока Харконнены запросят о помощи. Когда настанет их последний час, мы уничтожим этого Муад'Диба, использовав все наличные силы. Я призову на помощь Ландсраад и Гильдию. А потом мы расследуем причины революции и начнём преследование зависимых от специи. Это будет второй Бутлерианский Джихад.
Глядя в глаза отца, пылающие фанатичным огнём, Уэнсиция на мгновение поверила, что его план удастся.
– Я могу тебе чем-то помочь, папа, в этом великом деле спасения человечества?
Он улыбнулся в ответ.
– Я принёс тебе стереографию одного сеида, захватившего хайлайнер Гильдии. Возможно, он заинтересует тебя, и ты захочешь с ним познакомиться, прежде чем он атакует Икс.
– Атакует Икс! У них лучшая планетарная оборона ! Это невозможно!
– Возможно, если заручиться поддержкой Гильдии, а она стала очень податливой по отношению к нам. Видимо, они боятся разглашения их маленьких грязных тайн.
На стол легла стереография, на которой от прикосновения рук Уэнсиции возник портрет ещё молодого сардаукара в звании сеида, с обычным для его чинов выражением уверенности и решимости на лице.
– Сеид Кидин-раби, - представил его император.
– Настоящий самец, - улыбнулась четвёртая принцесса Коррино.
– Правда, я слышала, что самцы не живут более нескольких недель.
Укол меланжа перед боем Шулох подарил,
И фримен, остро крис свой наточив,
Идёт вперёд, чтобы родню избавить от воды -
Так ангелы танцуют на кончике иглы!
Принцесса Ирулан. "Якуруту"
Шелеххериб встретился с Туеком благодаря наибу Якуруту Бериху. Контрабандисты, прибывшие в Якуруту, для деловых переговоров, сидели напротив фрименов, ещё не зная, кто ими руководит. Вожди Якуруту внезапно умолкли, и тишину, повисшую между двумя группами, вдруг прервал Шулох. Он сказал:
– Здравствуй, Стабан. Давно не виделись.
Туек, сидевший на мягком ковре, скрестив ноги, всполошился:
– Это кто?
– Ты не
Берих и его соратники хранили молчание, что вынудило Туека обратиться к Шелеххерибу, несмотря на то, что у него возникло ощущение нереальности просходящего. Когда к нему вернулось самообладание, он ответил:
– Странно. Тот выглядел иначе. Его звали Эндидуш.
– Но ты должен признать, что я - чужедал, даже если и не узнаёшь меня. К сожалению, Эндидуш уже давно мёртв, у меня есть дистранс, снятый с него сразу же после смерти.
Туек кивнул и принял шигаленту. Кто-то из его подручных подал ему считывающее устройство. Дистрансы, в зависимости от участка нервной системы и полноты информации, существенно отличались друг от друга; снятый Шелеххерибом давал впечатление о полноте ощущений, переживаемых субъектом в период времени, ограниченный несколькими часами. Шелеххериб сделал его, чтобы иметь возможность отчитаться перед трибуналом. Считывающее устройство позволяло из совокупности импульсов нервной системы, след от которых сохранился в тканях, выделить воспоминания в вербальной или визуальной форме или же в виде мнемокопии. Вероятно, Туека удовлетворила полученная информация, когда он отложил прибор в сторону.
– Шигалента не даёт себя скопировать.
– Тебе не нужна копия, Туек. Шигалента разрушится в течение получаса. Главное, конечно, то, что ты получил более чем избыточную информацию о смерти Эндидуша. Я подчистил многие секретные вещи, оставив только то, что важно для тебя. Тебя порадовал дистранс?
Туек не подал и виду:
– Эндидуш поделился со мной водой. Мы разделили специю. Когда он умер, я потерял делового партнёра.
– Как ты думаешь, я достоин того, чтобы заменить его ?
Туек осмотрелся - он научился быть осторожным в присутствии сардаукаров.
– Чем ты подтвердишь свои полномочия?
– Вряд ли ты захочешь этого.
– Туек улыбнулся в ответ, демонстрируя отличную выдержку, что вынудило орта-лейтенанта перейти к обвинениям: - Фримен не говорит так. Давай, ты дашь определённый ответ, как мужчина.
– Я даже не знаю твоего имени.
– Меня называют Шулохом.
Туек пошептался о чём-то со своими приближёнными.
– Скажи, чего ты хочешь, и я скажу, могу ли я тебе это дать.
– Речь идёт об одном из твоих бригадиров, Гарни Холлеке. Он - разыскиваемый преступник. Выдай его для допроса.
– Я обещал ему защиту.
– Он останется жив. Мы вернём тебе его...как только он пойдёт на сотрудничество.
Один из контрабандистов, сидевших рядом с Туеком, заявил, пыша злобой:
– Вы будете пытать его!
Шелеххериб кашлянул, подавая условный знак. Электропуля, установленная на летальный разряд, вылетела откуда-то из-за драпировок, окружавших место переговоров в стойбище Якуруту. Контрабандист издал резкий хрип, выпрямился, замер и упал ничком. Его товарищи вскочили, включив щиты. Шелеххериб также включил щит, оставаясь на месте. Берих и остальные фримены Якуруту остались неподвижными.