Дюна. Последний бой Империи

Кузьма Роман Олегович

– От Холлека?
– хитро прищурился барон.

– Муад'Диб оплетён нашей паутиной, получая от близких людей советы, ведущие его к смерти. Зависимость от специи, вызывающей видения, делает Муад'Диба внушаемым и подтачивает его разум. Он станет жертвой собственных фантазий, подстёгиваемых нашей агентурой.

Барону показалось, что император намекает и на самого барона Харконнена тоже. Под пронзительным взглядом Шаддама IV он почувствовал себя неуютно.

"Ведомый силой предвидения, Муад'Диб шёл от победы к победе. Ничто не могло остановить его. Ничто, кроме предательства"

Принцесса Ирулан. "Книга о Муад'Дибе"

Сафир Хават наклонился над стереомонитором,

внимательно глядя, как приближается Фейд-Раута. Юнец уже завёл собственную охрану, заменившую ему ту шайку прихлебателей, с которой он обычно шатался по ночному Харко. Судя по худобе и синим глазам, новые телохранители прибыли с Дюны, где проходили службу. Возможно, их одолжил брату Глоссу Раббан. Хават вздрогнул: не может ли этот визит иметь целью его убийство? Фейд-Раута чего-то испугался и торопится убрать неудобного свидетеля ? А может, у него есть какие-то инструкции от барона? Хават всмотрелся в движения охраны Фейд-Рауты, состоявшей из четырёх бойцов в щитах, вооружённых станнерами и ножами; двое имели лазеружья. Движения их не были порывистыми, что отличает возбуждённых людей, разгорячённых жаждой крови, но это ничего не значило - телохранители Фейд-Рауты могли быть очень опытными в своём деле либо наркозависимыми. Семутоманы и меланжеманы зачастую настолько поглощены собственными ощущениями, что выполняют наиболее грязные поручения, не моргнув и глазом. Их, как свидетельствовал богатый опыт Хавата, отличала по-детски капризная любовь к самим себе и собственным нуждам.

Он отдал приказ остановить людей Фейд-Рауты у входа в свой рабочий кабинет. Вызвав на всякий случай десяток стражников, он сосредоточил их в смежном коридоре.

Хавата обрадовало то, что после недолгих препирательств Фейд-Раута согласился войти к нему один, и встал, чтобы приветствовать наследника. Тот удивительным образом напоминал ему Пола, как внешне, так и поведением...так, будто Пол стал наполовину Харконненом и жил с бароном.

– Здравствуй, ментат!

Хават позволил искрам восхищения вспыхнуть в своих глазах и поклонился на-барону:

– Рад видеть тебя, Фейд-Раута!

Раскосые глаза самоуверенно, даже пренебрежительно, уставились на Хавата.

– Я тоже вижу...тебя...

Фейд-Раута растягивал слова, как жвачку, которую собрался прикрепить к письменному столу.

Харконненов за это ненавидит вся Вселенная.

– Ментат, я собираюсь на Арракис. Хочу взять тебя с собой.

Хават улыбнулся.

– Я занят здесь.

Фейд-Раута вызывающе посмотрел на Хавата, чего никогда раньше себе не позволял:

– Вот письменный приказ дяди. Он, кстати, тоже собирается туда. Мы будем воевать с фрименами.

– Без сардаукаров Дом Харконненов не справится, - осторожно возразил Хават.

– Будут и сардаукары, и всё, что угодно. Собирайся быстрее.

Хават, сохраняя достоинство, начал отключать оборудование и складывать документацию в сейф. Подозрения о том, что в ближайшее время ожидается очередная амбициозная военная кампания Домов Коррино и Харконненов, подтвердились. Несмотря на то, что барон ничего не сказал ему, Хават понимал, что начавшиеся две декады назад перемещения харконненовских войск имеют целью скрытное сосредоточение в глубоком космосе. То, что барон ни слова ему не сказал, вызвало у Хавата дурные предчувствия. Он даже предположил: это связано с его службой Атрейдесам, а значит, предстояла операция на Арракисе, откуда Холлек недавно прислал ему сообщение, закодированное начальными буквами нескольких слов: "Пол жив". Хават навёл справки о сардаукарах. Полученная от имперских властей информация потрясла его: отложены на срок от одного до шести стандартных месяцев все рейсы по перевозке заключённых на Салузу Секундус. Это значит, что император решил задействовать все пять легионов против Муад'Диба. Прозвище это, созвучное с "Махди", давало Хавату надежду на то, что вождь фрименов - и есть Пол Атрейдес, бесследно исчезнувший в песчаной буре два года назад. Послание от

Холлека, несмотря на то, что оставляло много вопросов, оживило в душе Хавата давно умолкшие струны. Атрейдесы ещё существуют, и император и барон вновь объединились против них!

Хават, не имея возможности связаться с Холлеком напрямую, решил действовать через Туека. Один из его агентов вышел на короля китового меха с предложением реализовать на Арракисе десять тысяч конденскостюмов усовершенствованной конструкции. По словам агента, Туек согласился заказать на Иксе конденскостюмы с пенополиуретановой прослойкой, замедляющей проникновение свободных нейтронов. В сочетании со щитами такие конденскостюмы могли если не спасти от нейтронной пули, то продлить жизнь на несколько дней, а состояние работоспособности - на несколько часов. По мнению Хавата, фидайкины, одев такие костюмы, прожили бы после попадания сардаукарской нейтронной пули достаточно долго, чтобы довести бой до конца. Груз, получателем которого значился некий Келлох, уже прибыл на Дюну.

"Кипучая энергия сардаукаров, видимо, объясняется их стремлением отмыть, наконец, руки дочиста. Бесчеловечные убийцы, они с каждым разом опускаются всё ниже"

Принцесса Ирулан. "Ржавое золото Империи"

– Я - капитан Арамшам. Как слышите меня? Приём.

– Я - обер-фельдфебель Шелеххериб! Слышу вас хорошо, бывший капитан Арамшам. Приём.

Прошло несколько мгновений, прежде чем капитан Арамшам, добровольно согласившийся на операцию по вживлению в головной мозг нанопередатчика, собрался с мыслями и ответил:

– Я - капитан Арамшам! Как слышите меня? Приём.

– Слышу вас хорошо, бывший капитан Арамшам. Передайте текст сообщения. Приём.

Шелеххериб пользовался обычным радиопередатчиком с дешифратором, что производило впечатление заурядного сеанса радиосвязи, однако на деле его собеседник говорил не в микрофон, а отправлял дистранс с коры собственного мозга. Мысленно произносимое носителем, в данном случае - Арамшамом, ключевое слово-сигнал, вызывало у него подсознательную реакцию и стимулировало гипофиз, на чьи гормоны реагировала оболочка нанопередатчика, автоматически выходившего в эфир. Арамшам, согласно уставу, был временно отстранён от должности и звания с того момента, как попал в плен, несмотря на то, что вызвался добровольцем на эту трудную и опасную миссию. Устав был строг по отношению к нему: только трибунал определит причины, по которым он попал в плен, и вынесет соответствующее решение.

– Я - капитан Арамшам! Сотня фидайкинов под командованием Рашида покинула стойбище Харг. Они оседлают червя, чтобы пройти на две колотушки к северо-западу, где должны атаковать комбайн вольных торговцев. Приём.

– Я - обер-фельдфебель Шелеххериб. Сообщение получил. Конец связи.

Шелеххериб отключил радиопередатчик. Сообщения Арамшама, которые шифратор маскировал под атмосферные разряды, "выстреливая" их на чередующихся частотах, можно было поймать лишь на небольшом удалении от стойбища Харг. Шелеххериб взялся за трудную и опасную работу по установке передатчиков ретрансляционной сети ещё до разгрома Якуруту, что и спасло ему жизнь. Выставленные в окрестностях уничтоженного Муад' Дибом стойбища стереокамеры дали исчерпывающую информацию о тактике и структуре подразделений фидайкинов. Те действовали осмысленно, выказывая редкую самоотверженность и личную отвагу, при необходимости охотно жертвуя собственной жизнью.

Шелеххериб почувствовал, как от жары начинает туго соображать. Казалось, ещё чуть-чуть, и он потеряет сознание. Близилось время Бодол-Шай, "адской печи", и оставаться на открытой местности даже здесь, в субполярных широтах, было небезопасно. Тем не менее, ему ещё предстояло связаться с Туеком. Тот находился где-то на севере, в сотнях километров отсюда, и связь с ним обеспечивала небольшая ретрансляционная станция. В крайнем случае, если Туек выдаст его фидайкинам, те найдут лишь оборудование с вмонтированным механизмом самоуничтожения.