Дюна
Шрифт:
— Прошу.
Джессика с достоинством кивнула, перед тем как шагнуть туда. Она заметила, как Поль подал знак Айдахо, приказывая ему остаться на страже.
Короткий проход, длиной не более двух шагов, упирался в тяжелую дверь, за которой находилось залитое золотистым светом помещение. Проходя мимо двери, Джессика прикоснулась к ней рукой и к своему величайшему изумлению обнаружила, что это сталистый пластик.
Поль вошел следом и сбросил вещмешок на пол. Он услышал, как за ним закрылась дверь, и принялся осматривать помещение —
Каинз прошел за спиной Поля и придвинул Джессике стул. Она села, наблюдая за тем, как сын осматривает комнату.
Поль мешкал, продолжая стоять. Легкая неравномерность в движении воздуха подсказывала ему, что где-то справа, за шкафами, должен быть потайной выход.
— Может, присядешь, Поль Атрейдс? — спросил Каинз.
Как тщательно он избегает называть меня герцогом, подумал Поль. Тем не менее он сел и, не проронив ни слова, наблюдал, как усаживается Каинз.
— Значит, ты чувствуешь, что Аракис мог бы стать раем, — начал планетолог. — Однако Империя присылает сюда только хорошо обученных головорезов, охотников за пряностями!
Поль поднял большой палец с герцогским перстнем.
— Вы видите это кольцо?
— Да.
— Вы знаете, что оно означает?
Джессика резко обернулась к сыну.
— Поскольку труп твоего отца погребен под руинами Аракина, — ответил Каинз, — формально ты герцог.
— Я — солдат Империи, — уточнил Поль. — Формально — я один из головорезов.
Каинз помрачнел:
— Даже сейчас, когда над телом твоего отца стоят императорские сардукары?
— Сардукары — это одно, официальный источник моей власти — другое.
— На Аракисе по другим признакам решают, кто здесь облечен властью, — возразил Каинз.
Джессика перевела на него взгляд: В голосе этого человека слышен металл. Его не так-то легко переспорить… А металл нам сейчас очень нужен. Поль затеял опасное дело.
— Появление на Аракисе сардукаров говорит только о том, что наш возлюбленный Император боялся моего отца, — продолжал Поль. — Теперь я постараюсь сделать так, чтобы Падишах-Император боялся…
— Мальчик, — оборвал его планетолог, — есть вещи, в которые тебе…
— Обращаясь ко мне, полагается говорить «повелитель» или «милорд», — сказал Поль.
Помягче! подумала Джессика.
— …повелитель, — добавил Каинз.
— Я — живой упрек Императору. Я — живой упрек всем, кто видит в Аракисе только свалку для отходов производства пряностей. Пока я жив, я останусь таким упреком, я застряну у них в глотках, пока они не задохнутся и не подохнут.
— Красивые слова! — возразил
Поль в упор уставился на него. Наконец он сказал:
— Здесь у вас существует легенда про Лизан аль-Гаиба, Голос из Внешнего Мира, того, кто поведет вольнаибов в рай. Ваши люди…
— Предрассудки.
— Возможно, — согласился Поль. — А может быть, и нет. Иногда предрассудки имеют странные корни. И странные последствия.
— У тебя есть план? — снова не дал ему договорить Каинз. — Говори прямо, куда ты клонишь… повелитель.
— Могли бы ваши вольнаибы обеспечить меня надежными доказательствами того, что здесь побывали сардукары, переодетые в форму Харконненов?
— Допустим.
— Император снова передает власть на Аракисе Харконненам. Возможно, даже Зверю-Раббану. Ну и пусть. Раз уж он позволил себя втянуть в подобные грязные дела, он не сможет отрицать свою вину. Так пусть узнает, что ему грозит разбирательство на Совете Ассамблеи за нарушение Великой Конвенции.
— Поль! — воскликнула Джессика.
— Ну, допустим, Ассамблея рассмотрит твой запрос, — сказал Каинз. — Что из этого последует? Только одно: чудовищная война между Империей и Великими Домами.
— Хаос, — добавила Джессика.
— Но я передам свой запрос на рассмотрение Императору, — продолжал Поль, — и предложу ему способ избежать хаоса.
— Шантаж? — сухо спросила Джессика.
— Как средство управления государством, — подхватил Поль. — Твои слова, мама.
Джессика уловила в его голосе горечь.
— У Императора нет сыновей, только дочери, — продолжал он.
— Ты метишь на трон? — спросила Джессика.
— Император не рискнет сотрясти основы Империи всеобщей войной. Планеты начнут рваться на части, воцарится всеобщая смута… — нет, на это он не пойдет.
— Ты затеваешь рискованную игру, — сказал Каинз.
— Чего Великие Дома Ассамблеи боятся больше всего на свете? — спросил Поль. — Того, что происходит сейчас на Аракисе: что сардукары посворачивают им шеи одному за другим. Вот ради чего они объединились в Ассамблею. Вот в чем суть Великой Конвенции. Только объединившись, они смогут противостоять войскам Императора.
— Но они…
— Они боятся именно этого, — продолжал Поль. — Само слово «Аракис» будет звучать для них тревожным набатом. Каждый из них представит себя на месте моего отца — отрезанным от остальных и убитым.
— Из его плана что-нибудь получится? — обратился к Джессике Каинз.
— Я не ментат, — ответила она.
— Но вы — бен-джессеритка.
Джессика бросила на него испытующий взгляд и сказала:
— В его плане есть сильные стороны, а есть слабые… как в любом плане на этом этапе. План важно не только хорошо задумать, но и хорошо исполнить.
— «Закон — вот высшая мудрость», — процитировал Поль. — Так написано над дверью в тронный зал. Я собираюсь показать Императору, что такое закон.