Дюжина лазеек

Орлова Анна

Домовой совсем пригорюнился.

– Кто поддерживает порядок в доме после смерти хозяина?
– продолжала допытываться я.

– Да хозяйка, конечно!
– махнул рукой домовой.
– Кто ж еще? Ну я как могу помогаю, и мастера местного она звала. Огород там вскопать, деревья спилить. .. Мне ж такое не под силу. А Дурин пальцем о палец не ударит. Лодырь! И в кого он такой? Родители хорошие, и для единственной кровиночки ничего не жалели. А он...

И отвернулся.

Я могла бы сказать, что родители наверняка

слишком ему потакали, закрывали глаза на многое и далее в этом духе. Но зачем? Судить - это не ко мне.

– Вашей хозяйке полагаются три четверти дома, - заметила я негромко.

Пит вновь чуть не облился чаем.

– Как - три четверти?!

Я пожала плечами и растолковала предельно кратко:

– Дом построен в браке, а значит, половина уже принадлежит госпоже Мастерсон. Вторая половина делится поровну между наследниками по закону. В данном случае это жена и сын.

Домовой подвигал бровями, что-то подсчитал на пальцах... И поднял на меня недоверчивый взгляд.

– Так-то оно так. Только дом на хозяина оформлен был. Разве ж не сын - единственный наследник?

– Нет, - качнула головой я.
– Наследники первой очереди - дети, родители, супруг и супруга в равных долях.

Именно поэтому я выясняла, живы ли родители и нет ли детей от других браков.

Домовой вдруг дернул себя за бороду и взвился:

– Так он, выходит, мать из дому гонит, а дом-то ему и не принадлежит?! Ах он!..

– Ему принадлежит одна четвертая часть, - поправила я педантично.
– Но выгнать вашу хозяйку он, разумеется, не вправе. Только для оформления своей доли ей придется обратиться в суд.

– Зачем?
– вытаращил глаза Пит.
– Раз ей по закону положено...

– Затем, что в шестимесячный срок после смерти мужа госпожа Мастерсон должна была подать заявление нотариусу. Поскольку она этого не сделала , теперь надо доказывать, что она фактически вступила во владение и пользование наследственным имуществом.

Чтобы это переварить, домовому потребовалось несколько минут. После чего он решительно кивнул и спросил деловито:

– И что для этого нужно?

Я быстренько набросала список необходимых документов, приложила к нему свою визитку и посоветовала не мешкать. Мало ли, что может случиться?..

***

Как в воду глядела.

На следующий день без пятнадцати девять меня уже поджидала под консультацией колоритная парочка: заплаканная гномка и возмущенный домовой. Если припухшие глаза клиентки, дрожащие пальцы и покрасневший нос еще можно было списать на простое волнение - все-таки не каждый день подаешь в суд!
– то синяк на скуле волнением не объяснишь.

Завидев меня, домовой издал воинственный клич, подпрыгнул и потряс пачкой бумаг.

– Доброе утро, - кивнула я, мысленно прощаясь с идеей выпить еще чашечку кофе до начала рабочего дня, и попросила: -

Пять минут.

Гномка лишь кивнула, пощупала наливающийся синяк и горестно вздохнула...

– Присаживайтесь и рассказывайте!
– велела я, указав клиентам на стулья напротив.
– Что случилось?

– Этот...
– буркнул домовой, поерзал (он зачем-то подложил на стул те самые бумаги) и закончил неловко: - Вчера приходил. Визитку вашу увидал и...

Пит безнадежно махнул рукой и отвернулся.

– Визитку?
– сдержанно удивилась я.
– Кстати, разве он не с вами живет?

Неужели у клиентов не хватило ума не оставлять ее на видном месте?

Гномка стиснула носовой платок.

– Нет-нет, он на квартиру переселился, ещё когда муж был жив. Говорил, так до работы ближе...

– Только работу он давно бросил!
– вставил домовой.
– Пьет да гуляет. И вчера за деньгами приходил. У-у-у, гад!

– Я сказала, что у меня почти ничего не осталось, мне же все коммунальные платить надо, и штраф за электричество еще, а он не поверил... В сумку полез. А там визитка ваша да список документов.

Она опустила голову.

Домовой подпрыгнул на стуле.

– Он все унес! Бумаги на дом, квитанции - все выгреб!

– Ничего страшного.
– Я мысленно вздохнула и утешила: - Документы о праве собственности мы затребуем у БТИ...

– ха!
– торжествующе выкрикнул домовой и потряс той самой папкой.
– Я копии с документов снять успел. А квитанции за последний год вообще утащил! Из-под носа у него, так-то.

И гордо приосанился. Гномка слабо улыбнулась .

– Спасибо тебе, Пит. Не знаю, что без тебя делала бы.
– Она сгорбилась и объяснила зачем-то: - Я за своим Алвином как за каменной стеной была. А теперь...

Она коснулась свежего синяка и совсем опустила нос.

Крепкая, ладная, по-гномьи основательная, с тяжелой пшеничной косой, госпожа Брина Мастерсон была все еще хороша. Только горе совсем ее раздавило.

– Вы не хотите снять побои?
– поинтересовалась я для проформы. Ясно же, что делать этого она не станет.

– Нет, что вы!
– вскинулась гномка.
– Не надо сор из дому выносить. Мне стыдно.

– Стыдно тебе?!
– возмутился домовой и кулаком потряс.
– Это не тебе должно быть стыдно, а оболтусу этому!

– Пит...
– слабо возразила она.

– Что - Пит?!
– совсем разбушевался домовой.
– Совсем ты, хозяйка, тряпкой стала. Нет бы этому гаду в нос дать! Привыкла кровиночку в попу целовать? Ну тогда корми-пои его до самой смерти. Только без меня!

По мере этой отповеди гномка то краснела, то бледнела, то стискивала кулаки.

– Госпожа Мастерсон, - окликнула я, не давая ссоре разгореться.
– Я возьмусь за ваше дело с одним условием.

– Каким?
– буркнула она, не поднимая глаз.