Дюжина лазеек
Шрифт:
Она не расплакалась, как я ожидала. Напротив, вскинула голову и ломким от ярости голосом произнесла:
– У моей Вики уже начались месячные. Муж сказал, что она готова к... ритуалу!
– Что за ритуал?
– уточнила я хмуро и постучала карандашом по столу. Эта история начинала дурно пахнуть.
– Жертвоприношение?
В ее серых глазах плеснул ужас.
– Нет-нет! Но...
– Она побелела.
– Муж хочет принести на алтарь ее девственность. Чтобы обрести просветление, как он
Что в переложении на реальность, скорее всего, означало банальную групповуху. С малолетней, м-да.
И я сказала то, что должна была сказать:
– Вы заявили в полицию?
Даже в этом случае, боюсь, делу ход не дадут. Не потому, что сектанты стоят так высоко. Просто доказательств-то у нее нет! А на слово обиженной женщине, которая может банально мстить бывшему супругу, никто не поверит.
– А они смогут нас защитить?
– вопросом на вопрос ответила она и прямо встретила мой взгляд.
– Если я дам показания...
Я вынужденно покачала головой. Увы и ах, защита свидетелей у нас понятие умозрительное. Ни о какой смене документов, пластической операции, новой профессии и всем прочем, что показывают в фильмах, и речи не идет. Максимум - закрытое судебное заседание и «засекреченные» данные свидетеля. Но это, как показывает практика, хилая защита от по-настоящему разъяренных подсудимых.
Она опустила плечи.
– Будь я одна, я бы... Там ведь много всякого творилось! Но я должна думать о детях, понимаете?
Я понимала. И не могла ее обвинить.
– С разводом проблем не возникнет, - заверила я.
– Думаю, судья вполне удовлетворится просьбой рассматривать дело в ваше отсутствие.
– Отлично.
– Она сосредоточенно кивнула.
– А с... лишением родительских прав? Кажется, это так называется?
– Боюсь, - вздохнула я, - с этим возникнут трудности. Насколько я понимаю, на алименты вы не подавали?
– Мне ничего от него не нужно!
– Семья стояла на учете как нуждающаяся в особом контроле?
– поинтересовалась я со слабой надеждой. Ведь могло же нам повезти!
– Может, обращались к школьному психологу?
Увы.
– Нет, ничего такого. Дети хорошо учатся, я с ними занимаюсь. Только их... ну, дразнят в школе.
Ожидаемо.
– Он судим? Привлекался за употребление наркотиков? Давно безработный?
Ну хоть что-нибудь! Человека нельзя лишить родительских прав просто так. Нужны причины: систематическое уклонение от воспитания и содержания детей, насильственное преступление в отношении ребенка и прочее в этом духе.
Она снова покачала головой.
– Коля работает сторожем. И его никогда даже за драку не задерживали.
Я вздохнула. Всегда неприятно обманывать надежды
– Ничего не получится, да?
– спросила она упавшим голосом.
– Он отберет детей?!
– Глупости!
– рассердилась я.
– Разумеется, не отберет. Вы ведь ушли от мужа вместе с детьми?
– Не могла же я их там бросить! А детей ему точно не отдадут?
– спросила она настороженно.
– Он мне угрожал...
Я повторила то, что уже говорила клиенткам сотни раз:
– Как правило, в случае спора суды оставляют детей с матерью. Нужны действительно веские причины, чтобы передать их отцу, - объяснила я и посоветовала: - Найдите квартиру, устройтесь на работу, отдайте детей в школу. Только лучше все-таки переехать подальше.
– Обязательно! А если он все-таки нас найдет?
– Предупредите учителей, - пожала плечами я.
– И пусть дети нигде не ходят сами, иначе есть риск, что отец увезет их силой... Но тогда - немедленно в полицию! Вы меня поняли?
Она кивнула.
– Я ещё слышала, что отцы имеют право на... ну, встречи.
Я хмыкнула. Формально я не должна учить клиента нарушать закон. На практике же... как говорится, все не так однозначно.
– А вы не давайте. Пусть судится. И даже после того, как он получит решение суда об определении порядка общения с детьми... Просто не открывайте дверь.
– А это законно?
– удивилась она.
Я созналась:
– Не слишком. Но заставить вас не смогут.
В конце концов, закон не должен стоять выше интересов детей!
Я собиралась напечатать несколько исков и прикинуть вопросы к одному из своих дел, но из головы не шла рассказанная история. За годы практики мне поведали немало секретов, и до сих пор никто не мог упрекнуть меня в том, что я сделала их достоянием гласности.
Настолько ли важны для меня требования адвокатской этики, чтобы промолчать? В моих руках сведения, которые позволят предотвратить дальнейшие преступления. Защитить детей.
Но решусь ли я их разгласить? Что для меня важнее - личная этика или профессиональная?..
Я откинулась в кресле и прикрыла глаза.
Полиция отпадала по многим причинам. Лучше в прокуратуру. Вопрос лишь, к кому?
Я полистала служебный справочник. Часть сотрудников районной прокуратуры я знала плохо, с некоторыми была в натянутых отношениях, а оставшимся не доверяла - они не станут хранить в тайне источник информации.
Разве что... Господин Виноградов, старший помощник прокурора? Он ведь сдержал слово, прижал к ногтю чересчур расторопного гнома, который додумался почти открыто выращивать коноплю.