Дюжина ликов Вселенной: Обещаю тебе
Шрифт:
– По твоей вине, из-за того, что ты напала на Патриарха Д’Питона, он стал ещё более жестоким. Для меня стать небесным рыцарем было спасением.
– Говоришь, это моя вина?
– Да! И теперь я отыграюсь вдоволь!
Була свернулся в шар, из которого появились острые шипы. Он, раскрутившись со всей силы, врезался в Корде. Её пронзил десяток шипов, и её окровавленное тело упало на землю с громким хлопком. Глэдис тут же бросилась к ней.
– Корде? Корде? – её лицо растянулось в широкой улыбке, она разразилась смехом. – Корде, ты ранена! (Безудержный
– Как? – Виктория, сидевшая тихо, не могла просто так смотреть на это. – Как ты можешь смеяться над ней? Она же тебя любила! Я тебе задам!
– Стой! – Корде окровавленной рукой остановила её. – Она не виновата. Она не может ничего, кроме как смеяться. У неё отняли все эмоции, и теперь ей остаётся только смеяться, даже когда ей очень больно и плохо. – В этот момент Виктория увидела, как тёмная слизь текла из глаз Глэдис, сквозь смех.
Мухоморник с другими гномами шли в глубь пещеры. Он не знал, как ему поступить, он доверял Рыбе и Виктории, но они привели его… А то, что задумал Король…
Он вошёл в большой зал в центре пещеры. Там стоял огромный чан с беловатой искрящейся жидкостью, в центре была система управления, благодаря которой огромные лопасти размешивали содержимое. Возле чана стоял Король гномов.
– Король, – тот не оборачивался, – Послушай: то, что ты там сказал, это…когда ты хотел рассказать нам об этом? Я думал мы используем баоджи, чтобы просто построить новый дом, ну знаешь, без убийств.
– А что не так? Ты же не думал, что мы так и продолжим прятаться?
– Нет, но думал, что ты скажешь об этом…раньше.
– А ты бы согласился?
– Э-э-э…
– Видишь.
– Но, всё же…
– Тебе не нужно сомневаться, – то был не голос Короля, он говорил женским голосом, который Мухоморник так давно хотел услышать снова.
– Чага.
– Не сомневайся, Мухочек. – Король повернулся, и на его экране появилось лицо Чаги. – Ты должен доверится Королю.
– Чага, – Мухоморник чуть было не начал плакать. – Мне так тебя не хватает.
– Когда поможешь Королю, всё будет хорошо, тебе больше не нужно будет прятаться. И мы снова будем вместе.
– Обещаешь?
– Обещаю тебе.
– Что для этого нужно?
– Приведи к Королю Викторию.
Рыба продолжал нести хаос, ничего не делая. Каратели пытались проникнуть в пещеру, Корде была ранена, гномы планировали активировать бомбу. Он не мог просто стоять, но что он мог? Он не успел ничего предпринять, как услышал крик возле себя.
– Глефа раздавит тощего!
Огромный каратель ударил своей алебардой Рыбу со всей силы. Прозвучал мощный хлопок, и алебарда разломалась, а Рыба продолжал стоять.
– Глефа не понял. Тощий сломал алебарду Глефа? Глефа разрушит тощего голыми руками.
Он стал лупить Рыбу кулаками, но безуспешно.
– Уже сдалась, Корде? – Була торжествовал над ней. Она продолжала лежать, истекая кровью. – Сейчас ты ответишь за все годы страданий.
– Годы страданий… Да что ты знаешь о них?
Корде провела годы, выживая, делая всё только ради себя. До одного
– Ты, тихо, – громким шёпотом она накричала на неё, но та продолжала смеяться. – Я сказала: «тихо!»
Опять смех.
– Да помолчи ты, – она закрыла ей рот, но потом тут же убрала. – Ты облизала мою руку?!
Новая порция смеха.
– Да, что с тобой не так?
Нужно было что-то придумать, а не то их услышат.
– Перестань смеяться, слышишь. Тише!
– Ти…ше… (смех)
– Да, тише.
– Тише…(смех)
– Не надо это повторять, просто будь тише.
Она замолчала. Преследование скрылось.
– Наконец-то! Можно уходить.
– Куда…ты?
– Не важно, я ухожу.
– Смешно же.
– Ничего тут смешного нет.
– Почему? Мы в пещере, тут грязно, а мы тут сидим, смешно же (смех).
– О, НЕБО…Ай, я пошла.
– Я с тобой.
– Нет, ты со мной не пойдёшь.
– Почему? Так будет веселее.
– Не будет весело.
– А когда будет?
– Никогда, нет ничего весёлого в моей жизни.
– Я могу тебе помочь.
– С чего бы это?
– Нужно чаще помогать.
– Нужно чаще помогать себе.
– Ещё всегда можно смеяться.
– Ты не прошла через то же, что и я.
– Я прошла…, – громкий истеричный смех.
– Тише ты!
– Я могу смеяться (смех).
– Как тебя зовут?
– Глэдис.
– Я – Корде.
– Смешное имя.
Глэдис увязалась за ней. И как бы Корде не пыталась от неё избавиться, – не получалось. Со временем она поняла, в чём причина смеха Глэдис. Когда против тебя весь мир и у тебя отбирают всякую свободу, единственное, что остаётся, – это или сломаться, или смеяться. Смех заставляет жить дальше и сплачает людей. Смех никому не отнять. Теперь Корде должна выживать не только ради себя, но и ради неё. Глэдис явно пережила что-то похуже, но не потеряла волю к жизни. Тогда почему Корде должна опускать руки? С ней она обрела свою свободу. Если судьба существует, ей остаётся только посмеяться над её капризами. И тогда она поклялась, что больше не будет себя жалеть. Как бы ей не было плохо, что бы она не потеряла, она не должна терять смех.
– Годы, страданий, – она встала перед Булой. – Будешь себя жалеть?
– А ты не жалеешь себя? Чего ты добилась за все эти годы? Прячешься, словно грязный орк.
– Зато я не лгу сама себе. О своей важности, о целях. И не оправдываюсь за каждый свой шаг.
– Не тебе меня судить, я ни о чём не жалею, – он вновь сложился в острый шар и покатился к ней. – Мёртвые не смеются.
Она остановила его рукой, отчего шип проткнул её руку.
– Я тоже ни о чём не жалею. Я прошла достаточно, чтобы это понять, достаточно, чтобы просто посмеяться над этим. А тот, кто не может посмеяться над своей жизнью и запирается в жалости к самому себе, вот кто по-настоящему мёртв!