Дюжина межгалактических мерзавцев
Шрифт:
– Электричество, – торопливо сообщил креторианец.
– При чем тут, черт побери, электричество?
– Умник говорил, немонийцы его аккумулируют. Именно поэтому они могут убить ударом тока. Ты же знаешь, многих из них сажают за непреднамеренные убийства… Точнее… Власти думали, что непреднамеренные. Теперь я в этом не уверен.
– И что нам с того?! – разозлился я. – Мало того, что они умеют меняться, как захотят, так они еще и током могут убить. И что?! – Свет моргнул, и я внезапно прозрел. – О, черт. Хочешь сказать, он сейчас в рубке подключился к сети, и накачивается энергией?
–
– Как ты предлагаешь лишить его… – Я замер, пораженный неожиданной идеей. – Кажется, я знаю, как мы поступим. Как же славно, что в школе я учил физику. Спасибо тебе, старый ты дурень!
– Я еще очень молод, – обиделся Красавчик.
– Да я не о тебе, – отмахнулся я.
– А кому? Здесь больше никого нет. Только сириусянин, – он воззрился на меня с ужасом – вообразил, должно быть, что я свихнулся.
Меня не слишком радовала перспектива остаться в мертвом и темном корабле посреди огромного космоса, но иного выхода не было.
– Мы перекинем ноль на фазу, – сказал я. – Я так уже неоднократно делал. И все оборудование погорит к чертовой матери. И Круглому, надеюсь, тоже достанется. Правда, – я почесал в затылке, пытаясь найти решение, – могут выйти из строя многие важные для нашего выживания приборы. Или еще того веселее – сдетонирует бомба.
– По крайней мере, она не долетит до цели, – тоскливо проговорил Красавчик. – И Солнечная система будет спасена.
Я усмехнулся.
– Кто тебе сказал, что я хочу становиться героем?
– Я не позволю вам убить себя! – послышался пронзительный голосок. – Он сказал, у нас есть несколько суток. И потом, если я расскажу ему, может быть, он пощадит меня. Даст улететь на шаттле.
– Шаттл! – я хлопнул себя по лбу. – Это же наше спасение. Забудь о бомбе. Сваливаем отсюда к чертовой матери!
– А как же Солнечная система?
– В космосе хватает и других отличных систем.
– Он заперт, я проверял, – сообщил расторопный сириусянин. – Там на двери код. А я его не знаю.
Мозги у него были пристроены в черепушке вверх ногами, но порой он соображал очень даже неплохо.
– И я не знаю, – признался я.
Крыс вцепился в свою растрепанную шевелюру и принялся клоками рвать бесцветные волосы:
– Мы погибнем! Мы все погибнем!
Истерика прервалась мгновенно, так же, как и началась. В безумную голову сириусянина явилась новая мысль. Сложив ладошки на животе, Крыс попятился назад, а затем припустил по коридору к рубке управления.
– Живее! Он нам все планы порушит! – Я рванул следом. Красавчик тоже не стал медлить. На своих длинных ногах он несся так стремительно, что умудрился даже обогнать меня – наверняка, в жизни ему не раз приходилось спасаться бегством. Но Крыса мы все равно не догнали. Он со всего хода врезался в дверь рубки управления и заколотил в нее маленькими кулачками:
– Открой, Круглый, открой! Скорее, сволочь! Ублюдок! Гадина!
Сириусянин
Крыс показал нам дулю, попытался проскользнуть в узкий дверной проем, но вдруг громыхнуло, и яркая вспышка высветила черное, неестественно выгнувшееся тельце. Убитого током предателя отбросило на несколько метров. Затылок его соприкоснулся с твердым пластиком, и черепушка не выдержала – раскололась с омерзительным треском, как ореховая скорлупа.
– Он просил его не беспокоить, – я нервно ухмыльнулся. Еще один готов.
Немониец секунд пятнадцать стоял в дверном проеме, ничего не предпринимая. Нас он, казалось, не замечал. Хотя мы готовы были в любой момент сорваться с места и ринуться наутек. Потом враг нажал кнопку и повернулся, как сомнамбула – шажок, еще шажок… Двигался он, как вконец обессиленный девяностолетний старик. Таких можно наблюдать на стоянках возле супермаркетов. В сопровождении робота-тележки они медленно перемещаются к своему катеру. Продукты можно заказать на дом, но им почему-то непременно нужно по старинке посетить магазин. Для них и поход за продуктами – возможность разнообразить свое скучное бытие. Интересно, как там мой отец? Ему уже под семьдесят? Ковыляет от супермаркета с кефиром в тележке или стал крепким старичком, выпивающим пинту виски в сутки?..
– Скорее, – Красавчик схватил меня за предплечье, – надо спешить! Я больше этого не вынесу! Он может и нас также… Ему это ничего не стоит.
– Бежим, – я очнулся от воспоминаний. И мы поспешили в машинное отделение, к энергетическому щиту. По дороге я подобрал разводной ключ. Он валялся возле мертвого вернерианина.
Пузыря не стало, и некому упокоить его бренное тело в мусоропроводе, подумал я.
Высокоточный предохранитель я ловко выудил, орудуя ключом – резиновая рукоятка оказалась очень кстати. Потом его же вбил в освободившееся отверстие. Далее я занялся проводами. Вся операция заняла не больше двух минут.
Эффект превзошел все ожидания. Как только я соединил провода, раздался громкий треск. У самого потолка полыхнуло, посыпались яркие искры, и запах паленого пластика заполнил помещение. Лампы замигали и погасли. В коридоре что-то бабахнуло. Потом еще раз. От едкого дыма защипало глаза.
Я сделал несколько шагов наугад и наткнулся на креторианца. Он от неожиданности вскрикнул и ткнул мне пальцем в глаз.
– Балда! – заорал я. – Это же я!
– Я случайно, – испуганно выкрикнул Красавчик и добавил дрожащим голосом: – Мы здесь, как в могиле.
– Нам везет, – заметил я в ответ, потирая кулаком глаз.
– Почему?
– Бомба не сдетонировала. И мы пока живы.
Я извлек из кармана и потряс химический источник света. Из мрака проступило красивое лицо креторианца.
– Держи. – Я протянул ему тонкий стержень. – В медицинской комнате таких полно было. Не думал, что пригодятся.
– Никогда не знаешь, что окажется нужным, – заметил Красавчик. – Вот я однажды, купил пару упаковок кондомов…
– О кондомах позже. Наверняка, это очень увлекательная история, но сейчас меня больше интересует, что поделывает Круглый.