Дзанта из Унии Воров

Нортон Андрэ

— Если бы нам выбраться отсюда и вернуться, куда мы попали с самого начала… А уж там мы бы сделали дверь и через нее бы прошли. Раз нам удалось создать солдат с пулеметом, — Линда махнула рукой в сторону выхода из пещеры, — значит, сумеем вернуться, стоит только как следует напрячь волю, всем вместе. Ну, понимаешь? У нас может получиться — должно получиться! — закончила она с такой страстью, словно уже видела заветную дверь, за которой лежало старое доброе прошлое.

— Допустим, даже бы и удалось, — возразил Ник, — как же мы до того леса-то доберемся? Если мы выйдем

из пещеры — ты представляешь, что нас ждет снаружи? К лесу нам не пробиться — когда там сторожит вся эта нечисть.

— Мы можем, — стояла на своем Линда, — использовать иллюзии. Ты же знаешь — нам ничего другого не остается.

— Что такого нам не остается? — вмешалась Джин. Голос ее звучал враждебно.

— Надо попробовать вернуться в наш мир. Я говорила Нику — мы можем это сделать! Если вернуться туда, где мы оказались с самого начала, где остался «Джип», и сделать дверь, тогда мы сможем в нее пройти! Нужно попробовать. Поймите же, мы должны попытаться!

С каждой фразой ее волнение нарастало. Ник ни секунды не сомневался, что Линда ошибается, но с удивлением увидел, как загорелись глаза Джин.

— Если бы это удалось… — Она глубоко вздохнула. — Да, если бы удалось, и он… мы… избавились бы от этого всего! Было бы чудесно! Но тот лес далеко отсюда, а у входа еще и эти…

— Но нам только и остается, что попытаться, — настаивала Линда. — Она… Рита… ты слышала, она сказала, что худшее еще впереди. Если останемся здесь — мы пропали. Но если сумеем пробраться назад…

— Не сумеем, — ответил ей подошедший Крокер. — Если б дорога была свободна — да, стоило бы попытаться. Но сейчас нам туда не пробиться.

— И поэтому будем сидеть, — набросилась на него Линда, — и ждать, когда все эти ужасы нас одолеют? Ты этого хочешь? Я не верю, что у нас нет возможности выбраться.

Она переводила горящий взгляд с одного на другого. Возможно, в лице Джин Линда по-прежнему имела союзницу, но Ник-то знал, насколько невозможен такой поход. Он сам добрался лишь потому, что с ним была Рита: без нее он много бы не прошел, независимо от того, сколь яростно стал бы сражаться, — Ник отлично это понимал. А сейчас с ними миссис Клэпп и викарий, и раненый Страуд — нет, у них не будет ни малейшего шанса.

— Мы должны вернуться, — повторила Линда. — Я… я не хочу умирать. И ты права, Джин, Рита пожелала нам смерти. Она… Люди с Холмов ничем нам не помогут. Мы можем полагаться только на себя. Единственное, что нас теперь спасет, — возвращение домой. А может… может, вовсе и не нужно возвращаться на старое место. Может, нам удастся создать эти ворота прямо здесь! — Она говорила все быстрей и быстрей.

Ник отошел прочь. Он так устал, что едва держался на ногах. Он совершенно не верил, что план может удаться, и был слишком измотан, чтобы спорить. Ник сел на полу и заметил подошедшую миссис Клэпп, лишь когда она протянула ему деревянную миску. В миске была налита какая-то жидкость с резким запахом.

— Выпей-ка, голубчик. Это тебя подбодрит. И вот что ты мне скажи — но только правду, ничего не выдумывая из-за того, что я старая, а старушкам надо говорить одни лишь приятные вещи.

Я уж достаточно пожила и знаю, что на свете есть многое очень-очень неприятное. Это — бремя, которое мы должны нести, когда настает срок. Как ты думаешь — ты ведь был там снаружи и своими глазами все видел, — мы можем сейчас что-нибудь предпринять?

Ник сделал глоток. Горьковатый напиток соответствовал положению вещей. Однако он согревал — хоть и не мог изгнать внутренний холод, поселившийся в его душе и теле.

— По-моему, мы ничего не в силах сделать сверх того, что уже сделано. Она сказала, что Силы Тьмы могут заставить людей служить себе. И я видел там, вероятно, как раз таких. Не знаю, как долго продержится защитный барьер.

Она кивнула.

— Главное — не то, что ты сказал, а о чем промолчал. Ну что ж, бывали в жизни и хорошие времена. Но для вас, молодых, было б лучше, если бы вы пожили подольше. Жаль, что Джеремайя не ушел с Ритой, да и песик тоже. Нехорошо, что славным зверушкам придется быть с нами. — Она тяжело вздохнула и взяла у него пустую плошку.

Нику безумно хотелось добраться до своей убогой постели и лечь. Но кто знает, когда рухнет установленный Ритой защитный барьер? Не мешало бы взглянуть, что делается снаружи.

С трудом он поднялся на ноги и побрел к выходу из пещеры, а потом дополз до сторожевого поста, Пулемета-призрака не было, но в футах пяти от Ника висело светящееся облако, хорошо видимое в темноте. Если что-нибудь и двигалось за этой завесой, Ник ничего не мог рассмотреть.

Впрочем, он ничуть не сомневался, что они все еще здесь. И будут выжидать, пока не падет преграда. Когда же это случится — иллюзии, которые нельзя долго поддерживать, и затем…

Ник положил руку на каменную глыбу, уронил на нее голову и прикрыл глаза. Однако он не мог закрыть доступ своим мыслям. Рита и Герольд были правы: эти упрямые англичане, он, Линда — все они погибнут ни за понюшку табака. Он не верил, что Авалон несет зло.

Исходящее от анка излучение едва его не убило, но в нем не было зла. Просто он сам, такой, каков он есть, слишком хрупок, слишком слаб для того, чтобы принять столь мощный поток энергии.

Теперь Тьма затопляет страну. Только в городе, только в местах, наделенных свободой Авалона, останется свет. А отвергнувшие свет открыли ворота Тьме. Попытавшись по-своему воспользоваться даром света, они, как сказала Рита, сами навлекли на себя беду.

Но почему же Герольд подсказал Нику то, что привело его к открытию этой силы? Конечно, не случайно; возможно, он хотел Ника испытать — и Ник не выдержал испытания, неверно распорядившись открытием. Вполне могло быть и так.

В любом случае теперь ему придется встретить свою участь и постараться сделать это достойно. Быть может, Рита была так же права, желая им быстрой смерти — лучшего, что могла пожелать.

Ник задумался о смерти. Что это — конец или же начало? Никто не знает, люди лишь надеются на лучшее, и он в том числе. И какая-то часть его души страшится полного уничтожения более всего на свете. Смерть может представлять собой покой лишь в таком мире, как этот.