Дзэн — самое большое враньё всех времён и народов
Шрифт:
Старые люди дают себя обмануть их прошлому: «Раньше у меня было много денег! Раньше я был молодой и красивый!».
Чем больше они об этом думают, тем больше мучают сами себя.
Это принадлежит к природе человека, придерживаться своих застывших понятий и представлений — мы носим с собой в голове кусок гранита. Это то, что я называю нашей «индивидуальностью»: Мы не хотим отпустить то, что принадлежит лично нам.
Твои персональные взгляды — это то, что принадлежит тебе лично. В этих твоих взглядах в итоге речь идёт только о тебе самом. Поэтому то, что принадлежит тебе лично —
Мужчины застревают в их бытие мужчинами, женщины настаивают на их бытие женщинами. Обе стороны вцепились в свои точки зрения. Практика должна состоять в том, чтобы расшевелить это окостеневшее цепляние. Если ты действительно готов полностью отпустить себя, то не станешь цепляться даже за свою жизнь. Поэтому для практики важно развить мягкий и подвижный ум, вместо того, чтобы цепляться за собственные рамки. Не путайся в мелочах, а полностью посвяти себя безграничному космическому целому. Такие слова как «верующий ум» или «сатори» описывают растворение этого окостеневшего цепляния.
То, что ты называешь «эго» — это просто закостеневшее представление, за которое мы цепляемся на основе нашего опыта.
Если ты отпустишь это маленькое представление об «эго», то увидишь себя самого в твоём соседе. Во всех вещах — чашке чая, паре сандалий — ты увидишь себя самого. И так все вещи приобретут в твоей жизни наивысочайшую ценность: Это означает практиковать Дзэн.
Живи свою жизнь тем, что ты примешь точку зрения твоих родителей, твоей жены, твоих детей. Так ты увидишь в твоих родителях, твоей жене, твоих детях самого себя.
Причина, по которой учение Будды кажется тебе тяжёлым — это твоё накопленное знание, которое ты не хочешь забыть. У кого нет веры, тот не хочет слушать — поэтому он не может принять учение, даже когда ему его объясняют. Только тот, кто встречает учение без сопротивления, как бочка без дна, может проникнуть в него.
Если ты искренне склонишь голову перед Буддой, то твоё эгоистичное отношение исчезнет. Твоё маленькое «я» растворится в целом. Это не означает, что у «тебя» есть сатори. Наоборот: «Ты» умираешь, твоё «я» исчезает.
Мы ищем путь, но никто из нас не имеет ни малейшего понятия, где бы он мог быть. Здесь его нет, там его нет. Поэтому вначале мы должны прекратить полагаться на наши представления. В той точке, где кто-то действительно отпустил и отдал всё, он увидит, как цветёт сливовое дерево: Космос, наполненный природой Будды! Так Рэйун Дзэндзи узнал, что он сам и Будда непрерывно связаны — что он сам является Буддой.
На пути нет двух различных вещей. Будда и я не отделены друг от друга. Но это не означает, что я связан с Буддой, как муха, ползающая по спине статуи Будды. Всё так, как оно есть — космический Будда. Нам просто снится, что мы что-то другое: один считает себя богатым, другой глупым, третий мужчиной или женщиной — но на самом деле нет ни мужчины, ни женщины, ни богатых, ни бедных. Когда твой труп сожгут после смерти, никто не скажет: «Это пепел красавицы, а это пепел уродины».
Мы живём свою повседневную жизнь внутри первоначальной природы, но мы всё равно никогда не встречаем её. Это как с глазом, который никогда не видит сам глаз.
Самадхи начинается
Я не существую, ты не существуешь, горы и реки, травы и деревья не существуют. Пока я существую, существуют и рай и ад. Без меня не существует ни рай, ни ад.
Ворота Дхармы большого удовлетворения и спокойствия означает не искать объект веры. Не ищи на другой стороне. Если ты ищешь на другой стороне, то отдаляешься от действительности здесь.
Вера, о которой я здесь говорю, это вера в вечный принцип, вечную истину. Эта вера состоит в том, чтобы оставить свои человеческие представления.
Как же могло произойти, что во времена Шакьямуни даже дурак или шлюха проснулись к пути? Это потому, что они отпустили свои сомневающиеся мысли. Они не были ни особенно мудрыми, ни особенно умными, они не часто слышали лекции Дхармы. Они просто не сомневались. Это сила истинной веры, которая заставила их пробудиться.
27. Человек в иллюзии одновременно является Буддой — речь идёт о том, чтобы полностью изживать глубину и динамику этого отношения
Что произойдёт, если ты пытаешься понять непостоянство тем, что постоянно медитируешь над разлагающимися трупами? В итоге весь мир будет казаться тебе серым и мрачным. Не старайся представить уродливым то, что красиво: Красивая девушка красива не потому, что хочет вскружить тебе голову и отвлечь от медитации. Она просто красива, вот и всё.
Чем больше ты занят своим умом обезьяны и волей лошади, тем больше они прыгают по кругу и смеются над тобой. Ты можешь практиковать дзадзэн, рецитировать имя Амитаба Будды, очень строго соблюдать все правила, ты можешь ждать, пока не состаришься: Но никогда не избавишься от иллюзий. Как бы отчаянно ты ни пытался уничтожить свои иллюзии, ты не достигнешь состояния недуманья или не-ума, а только сведёшь с ума самого себя.
Если мы до конца исследуем нас самих, то увидим, что там нет совершенно ничего особенного. В начале мы были амёбами и сперматозоидами, ни мужчинами, ни женщинами. Так почему же мы пытаемся украсить наш внешний вид такими идеями как «красота» и «уродство», «сатори» и «иллюзия»? Все наши представления о ценности — это галлюцинации, просто сон. И только потому, что мы не хотим из него просыпаться, мы, люди, извиваемся в нашем страдании. Но мы не должны забывать, что сами создали это страдание.
Не дай ничему схватить тебя, ни за что не цепляйся. Чего бы ты ни достиг: не останавливайся, иначе ты начнёшь плесневеть. «Ум действует, не обосновываясь на каком-нибудь месте» (Алмазная сутра). Поэтому это действие безгранично во всех направлениях.
Слово «Будда» тоже ни что иное, как камень на поле твоего ума. Ты должен избавиться от своих понятий о «Будде» и «Дхарме» для того, чтобы просто видеть всё таким, какое оно есть.
Ты говоришь «огонь», но не сжигаешь себе при этом рот. Ты говоришь «вода», но это не утоляет жажду. Ты должен, наконец, оставить слова в покое и повернуться к бесформенному образу действительности.