Джамп
Шрифт:
Девочка, не переставая радостно кивать, засмеялась:
— Да! Мне нравится эта идея! Очень-очень-очень! Пап, а ты?
— Думаю, стану военным журналистом. Как считаете, Эммануэль, получится у меня?
— Думаю, вы отлично с этим справитесь, — деликатно отозвалась она.
— Раз справлюсь, значит, в следующий раз, когда мы встретимся, я приду к вам брать интервью. Рашель, потерпишь, пока всё не успокоится?
— Ммм! Да! Я люблю Эми, мне с ней хорошо. Только вы
Дождавшись самых важных для нее обещаний, Рашель чмокнула сначала папу, затем Шэндона, и сбежала к Змею, пользуясь тем, что кабина сделала полный круг. Проводив ее задумчивым взглядом, Эми повернулась к мужчинам и искренне пожелала:
— Удачи вам двоим. И в желаниях, и в стремлениях, и в побеге. Только, очень надеюсь, что больше в сферу интересов русского патруля вы не попадете.
Не дожидаясь ответа, Эммануэль выпрыгнула из кабинки. Рашель, «победившая» в забеге, выбирала мороженое в небольшом ларьке.
Подошедшую напарницу, Змей встретил вопросом:
— На дьявольских горках поедешь?
— Э, нет! — поспешно открестилась девушка. — Очень прошу, это без меня.
— Значит, мы идем вдвоем, ты жди здесь, — взяв трусящую Рашель за руку, мужчина двинулся с ней к открытой кабинке «гусеницы», катающейся по дьявольским горкам.
Проводив их смеющимся взглядом, Эми устроилась на скамейке. Всё вокруг навевало воспоминания.
И события, и ситуация.
Первый раз в парк развлечений саму Эммануэль привел Змей. Еще до того, как она вжилась в патруль. Еще даже до того, как поняла, чего хочет и о чем мечтает.
Сказав, что дети должны оставаться детьми, даже если они маленькие гении, Змей забросил мелкую оперативницу на плечо. А потом принес в парк развлечений, провел по аттракционам, закормил сладкой ватой. Затащил в цирк, потом кататься на машинках в автобане. А потом, когда они сидели на лавочке, и Эми не знала дуться ей или говорить «спасибо», она увидела парочку на роликовых коньках.
И влюбилась в ролики навсегда. В тот же вечер, Змей надел на нее эти коньки и научил кататься.
Он научил ее любить парки развлечений и не стесняться своих увлечений.
В жизни Эми Змей вообще был той самой величиной, значимость которой преувеличить попросту невозможно. Она и не преувеличивала. Просто любила его, чуточку безнадежно.
— Кажется, кто-то заскучал. Ну, сейчас мы тебя развеселим, мелкая.
— Эй, эй, Змеюка, поставь меня на землю! — взвизгнула Эми, наблюдая как уходит из-под ног земля. И снова оказалась переброшенной через плечо Змея.
— Конечно, — тем временем согласился он, — сейчас мы осуществим свой злостный план, а потом поставим
— Да! — засмеялась Рашель.
Эми побрыкалась для вида еще немного и сдалась.
И до самой ночи звонкий смех девушки и девочки, сопровождаемых красивым, но мрачным мужчиной, звучал из разных уголков парка.
А когда ночь набросила на парк развлечений полотно тьмы, в воздух поднялись несколько сотен разноцветных светящихся фонариков.
Алые, белые, зеленые, синие, коричневые, золотые — диковинными светлячками они поднимались всё выше и выше, стремясь разукрасить собою небо. В торжественной тишине, эти светлячки уносили с собой бумажки с желаниями.
Люди, стоящие внизу, наблюдали за фонариками, надеясь, что занесенные за облака, их желания обязательно исполнятся.
Рашель мечтала найти новых, настоящих друзей. Серебряный фонарик Инги уносил в небеса: «простите». Алый фонарик Нефритова был пуст.
Котик хотел спокойно отдохнуть.
У Феи и Мерцающего было одно желание на двоих: «поменьше пересекаться с этим/этой психованным/ой». Танк желал быстрейшего выздоровления для Ани. Сама Антик хотела быстрее вернуться в строй.
Патрульные просили, чтобы новое дело было спокойным. Гюрза аукаться обещала еще года два не меньше, слишком резонансным оказалось это дело. Да и не все хвосты были подчищены до конца.
В листочке Эми было желание, чтобы Змей наконец-то понял, что она уже не маленькая и далеко уже не мелкая!
В фонаре Змея в небеса уплывала бумажка с… Впрочем, это был секрет, который никому не удалось подсмотреть.
А среди всех разноцветных фонариков в небо уплывал еще и черный. Никто не видел, кто его запустил. Да и сам фонарик давно уже слился с небесной звездной рекой.
Внутри этого фонарика летело желание, пропитанное ненавистью: «Чтобы сдохла эта капитан Лонштейн! Ненавижу!»
Отзвук далекой грозы раскатился над площадью. А следом с тонким свистом в небе взорвались гроздья разноцветных салютов.
Рашель радостно хлопала в ладоши.
Эми, зябко обхватив себя за плечи, пыталась понять, откуда на нее накатил могильный холод. Змей, заметив, что девушка дрожит, притянул ее к себе, обнял. Но дрожь не утихла, напротив Эми заколотило еще сильнее.
С побелевших губ сорвалось:
— Страшно! Мне так страшно!
И тогда Змей повернул девушку к себе, поймал ее лицо в ладони и бережно поцеловал.
А когда затуманенный взгляд прояснился, пообещал:
— Все будет хорошо!
И Эми ему поверила…