Джанин Фрост - Связанные пламенем (Принц ночи - 3)

Наташа

Влад заставил папу сделать последний большой глоток, затем отпустил его, очаровательно улыбнулся и встал.

– Если считаешь это непростительным, подожди, пока не увидишь, что я сделаю своему другому тестю.

На этом, Гретхен вновь обрела способность говорить.

– Ты – двоеженец? Лейла, ты в курсе?

– Та жена умерла больше пятисот лет назад, – ответила я, наблюдая, как выражение лица папы меняется на осуждающее, будто он собирался потерять самообладание. – Пап, знаю ты расстроен...

– Не надо с ним нянчиться, он – солдат, – сказал Влад, сверля

моего отца жестким взглядом. – Ты видел мои способности, но будь сегодня жив вампир, создавший меня, по сравнению с ним, я был бы слабым. Вот какой силой он обладал, и когда я впервые понял это, испугался, но отдал свою человеческую жизнь ему, потому что это был лучший способ защитить свою страну и семью.

Затем он перевел взгляд на меня, в его взгляде жесткость не уменьшилась, но эмоции, волнами накатывающие на меня после того, как Влад опустил щиты, были сплошной оголенной, неподдельной любовью.

– Теперь она для меня семья и страна, и ради нее я готов на все, включая исцеление человека, продолжающего подводить ее. Злишься ли ты из-за того, что я дал тебе кровь, сделав сильнее и вылечив ранение, полученное в предыдущей битве? – Тон Влада стал сухим. – Ты должен был попросить меня, как я, сотни лет назад, попросил кого-то более пугающего сделать это для меня.

Закончив говорить, Влад протянул мне руку. Я уставилась на нее, внутри меня бушевал водоворот эмоций. Часть меня расстроилась, что Влад полностью проигнорировал желания моего отца. Даже если папа был не прав, он взрослый мужчина, который имеет право выбора. Другая часть меня – вампир? та, что хочет выжить? – согласилась с его действиями. Отец руководствовался упорством, а в войне, в которой обе его дочери могли пасть жертвами, это не позволительно. Влад удостоверился, что здоровье папы или бывшая травма не станут слабостью, которой наши враги могли бы воспользоваться, а профессиональный военный, как мой отец, должен был бы понять это, если бы не злился на обстоятельства.

Лишь на секунду поколебавшись, я схватила Влада за руку. Как я ранее сказала отцу, теперь любые проблемы мы решаем вместе.

Самир, привлекая наше внимание, откашлялся, подошел к нам, за ним стояли Петре и другие выжившие.

– Я бывал здесь раньше, так что могу показать, где можно помыться.

– Великолепно, – произнесла Гретхен, оторвав взгляд от вылеченного колена папы. – Мне нужен душ, как никогда прежде.

Мы потеряли все ингредиенты для зелья в катастрофе, так что план по изготовлению магических бомб откладывается. Вместо него, Влад взял меня с собой, чтобы достать то, что нужно для "лечения", но теперь я это называла "детектор для выявления заклинаний"

– Может мне стоит остаться с семьей, посмотреть сможет ли папа осмыслить это, – предложила я.

– Без вариантов, – ответил Влад. – Если заклинание на тебе активируется, ты убьешь их и себя. Лишь у меня хватит сил остановить тебя, так что мы держимся вместе.

Эгоистично, я все равно предпочла бы это. Самым быстрым способом передвижения стал для нас полет, да и под покровом темноты, это еще и менее заметно. Все же, весь остаток ночи

мы провели в поисках необходимого. Последнее, что я увидела, прежде чем отключиться у Влада на руках, забрезживший рассвет, освещающий вершины гор за отелем, и отражение его в озере, будто я смотрела на двойную картину.

Следующее, я увидела Гретхен, с любопытством рассматривающую меня, стоя в нескольких футах.

– Сама будешь виновата, если она тебя укусит, – произнес Самир раздраженным тоном. – Никогда не нужно стоять так близко к новорожденному вампиру, когда тот просыпается.

– В чем дело? – пробубнила я, осматриваясь. Я лежала в маленькой комнате, без окон, в клетке для новых вампиров. Мои руки были скованы вместе, но правая рука обмотана резиной, приблизительно в фут толщиной, похожая на боксерскую перчатку их мультфильма.

– Где Влад? – спросила я, полностью проснувшись и понимая, что здесь только я, Гретхен и Самир.

– Спит, – ответил Самир, качая головой. – Пришлось заставить его, но он не может дальше действовать лишь на ненависти и крови. Вот почему тебя так связали. Он продолжает сжигать твою кожу, пока ты спишь, что, кажется, немного сдерживает заклинание, но если бы оно сработало вновь, он услышал бы, как ты пытаешься освободиться и убить себя.

– Когда ты спишь, кажешься мертвой, – добавила Гретхен, будто я хотела это знать. – Это отчасти странно.

– Спасибо, – пробормотала я, садясь. Как только я поднялась, Самир дал мне термос.

– Любезно предоставленная туристом из близлежащего отеля, но он не помнит об этом, – произнес он, улыбаясь.

Кровь уже не была теплой, но я выпила все до последней капли, вынуждая Гретхен взглядом продолжать комментировать. Но она молча смотрела на меня, скривив рот в отвращении. Верно. Будто это было отвратительней, чем не прожаренные стейки, которые она всегда заказывала.

– Я бы легко перенесла бытие вампира, если бы можно было пропустить часть с питьем крови, – заявила она, когда я закончила.

Самир сдавленно фыркнул, будто он проглотил язык. Бывший янычар, который впечатлил Влада навыками борьбы, что при всей ненависти Влада к туркам, он сделал Самира частью своей линии, очевидно не мог уложить в голове мысль о Гретхен в роли вампира. Полагаю, есть то, что пугает даже пятисотлетнего вампира, который руководил охраной султана и Влада Цепеша.

– Мы всегда ее пьем, – сказал Самир, выделяя каждое слово. – Иногда ведрами, иногда банками.

Мне пришлось проглотить смех, при взгляде на выражение лица Гретхен. Она это заслужила.

– Так как я проснулась и не страдаю никакими самоубийственными приступами, можно их снять? – спросила я, гремя цепями.

Самир посмотрел на потолок.

– Пять часов, приличное время для отдыха, – пробормотал он себе под нос.

– Влад поспал только пять часов? – Я поморщилась. – Ладно, я останусь здесь.

Самир подошел в угол комнаты и набрал комбинацию цифр на панели.

– Уже сумерки, он в любом случае скоро проснется. Я проверю. Если он проснулся, нет никакой необходимости тебе оставаться здесь.