Джебе - лучший полководец в армии Чигизхана
Шрифт:
– Зверь! – негромко и обиженно воскликнул Джелме, потирая руку. – Здоровый, как верблюд!..
– Это кто? – спокойно спросил Темуджин.
– Бошу, – негромко ответил Чиркудай.
– Который бревна ломает? – поинтересовался Субудей.
Чиркудай утвердительно кивнул головой.
И опять все замолчали. Через некоторое время Темуджин яростно посмотрел на Чиркудая и хотел уже что-то сказать, но сжал зубы и отвернулся. Чиркудай отнесся к этому спокойно. Он знал, что если Ляо Шу не договорится с Темуджином, значит, в степи ему делать будет нечего. Он должен тогда остаться у китайцев.
Они
Дверь снова открылась, и в комнату бесшумно вошел нестареющий юноша, с бесстрастным лицом. На чистом аратском языке, он пригласил всех следовать за ним. Чиркудай заметил, как удивился Субудей выговору юноши, который говорил без всякого акцента. Темуджин помедлил, поднялся и, мотая полами тяжелой волчьей шубы, пошел за юношей. Остальные двинулись следом.
Их привели в знакомую Чиркудаю комнату. У дальней стены в кресле сидел Ляо Шу, справа от него высился Бошу, скрестивший громадные руки на груди, а слева – Бай Ли. Ляо Шу внимательно посмотрел на Темуджина, пожевал губами и негромко сказал:
– Прошу вас, садитесь у столика.
Темуджин набычился и не сдвинулся с места. Джелме, хотел было усесться, но заметив реакцию Темуджина, замер на месте. Остальные последовали примеру нойона. Темуджин молчал.
– Я не вижу смысла в такой неприязни ко мне, если не считать вашего задержания, – не торопясь начал говорить Ляо Шу. – Я не приказываю садиться, я прошу, я предлагаю. Так будет удобнее. Нам все равно придется побеседовать. И могу сказать заранее: если мы не найдём общего языка, то мирно расстанемся. Вам тут же вернут всё и проводят до вашего куреня.
Темуджин переступил с ноги на ногу и медленно уселся на ковер, сверля глазами Ляо Шу. Остальные расположились за его спиной.
Ляо Шу отвернулся в сторону от пронзительного взгляда Темуджина и, усмехнувшись, похлопал цветастым веером по ладони:
– У меня был выбор, – неторопливо начал хозяин. – Я присматривался к Джамухе, к нойону ойратов, к Ван-хану, но... Джамуха считает, что он самый мудрый. Он своевластный, твой анда, – вновь усмехнулся Ляо Шу, посмотрев на Темуджина. – Он мог бы стать Великим ханом всей степи, если бы не было Ван-хана, и остальных нойонов. Ему нужно их: или подчинить, что сомнительно, или убить, что наиболее вероятно.
Но больше всего Джамуху беспокоишь ты, – Ляо Шу указал веером на Темуджина.
– А какое тебе до этого дело? – так же негромко, но со скрытой яростью в голосе поинтересовался Темуджин.
– Вот к этому я и веду, – спокойно ответил Ляо Шу, похлопывая веером по ладони. – Для меня имеет очень большое значение, кто в вашей степи станет Великим ханом.
– Ты решил со мной подружиться? – Темуджин скривил в неприязненной усмешке губы.
– Нет. Так не начинают дружить, – сморщив лоб ответил Ляо Шу. Чиркудай заметил, что китаец очень устал. Очевидно, не выспался, ожидая, как закончится пленение, и раздумывал: что будет говорить Темуджину.
Темуджин опять неприязненно скривил губы и сказал:
– Для
Китаец поразмышлял и, улыбнувшись, заметил:
– Ты очень и очень не глуп, Темуджин. Сейчас ты сам ищешь разгадку, для чего вас сюда... Ну, хорошо, притащили, как ты выражаешься. Хотя мне это определение не очень нравиться. Я предпочитаю иное – вас жёстко попросили прийти ко мне, – Темуджин хотел что-то сказать, но китаец быстро поднял руку:
– Давай сначала я скажу, на правах хозяина.
Темуджин остановился, едва заметно усмехнувшись.
– Тебе нравится такая игра словами? – неожиданно спросил Ляо Шу.
Борджигид внимательно вгляделся в хитро прищуренные глаза китайца и опять усмехнулся.
– Словом можно убить, можно воскресить из мёртвых, – задумчиво и непонятно для чего сказал Ляо Шу и, словно отмахнувшись от посторонних мыслей своим веером, продолжил:
– Ваша война друг с другом за право стать Великим ханом в степи может очень сильно сократить население Великой степи, я прав? – и он вопросительно посмотрел на Темуджина.
– Какое тебе дело до кочевников и сколько их будет? – раздраженно вопросом на вопрос ответил Темуджин.
– Мне нет до этого никакого дела, – подтвердил китаец. – Но это должно тревожить того, кто хочет стать Великим ханом. Я поясню: если нукеров станет мало, то многие племена в Великой степи могут оказаться лакомой добычей для меркитов, и хотя твоя мать меркитка, это дела не меняет. Твою жену Борте украли меркиты, ведь так?
Темуджин внимательно посмотрел на Чиркудая. И Чиркудай понял, что он не должен был знать о том, что Борте побывала в меркитском плену. Ему об этом никто не говорил. О неосведомленности Чиркудая знал Темуджин. И Чиркудай сообразил, что таким образом Ляо Шу вытаскивает его, Чиркудая, из-под обвинения в предательстве.
– От кого ты это узнал? – зло спросил Темуджин у китайца.
– И не только это, – опять усмехнулся Ляо Шу. – У меня много преданных друзей среди степняков.
– Лазутчиков! – зло бросил Темуджин.
– Ладно, лазутчиков, – согласился Ляо Шу.
– И он тоже?! – Темуджин мотнул головой в сторону Чиркудая.
Ляо Шу устало усмехнулся, пожевал губами и негромко сказал:
– Нет. Он нет. Чиркудай слишком честен и прямолинеен, чтобы быть лазутчиком. Он воин. Он отрицательно относится к предательству. Я знаю, как он мучается сейчас из-за моей просьбы. Я попросил его хотя бы промолчать, не говорить обо мне, даже если ты потребуешь. Я не надеялся, что Чиркудай исполнит мою просьбу, но... Но он не глуп. А я постарался ему объяснить, для чего нам с тобой нужно встретиться.
Темуджин склонил голову и долго думал. Наконец посмотрел на китайца и негромко бросил:
– Чиркудая больше нет, есть Джебе.
Застывший Бай Ли шевельнулся на своем посту около кресла хозяина. Субудей, находившийся в напряжении, крякнул от удовольствия и закрутил головой. А Ляо Шу внимательно посмотрел на Чиркудая:
– Вот оказывается, кто у нас родственник дьявола. Кажется, тебя так окрестили в степи?.. – и он хотел добавить старое имя, но споткнулся и сказал после паузы: – Джебе...