Джедай почти не виден
Шрифт:
Под этот вовсе не дружный, но самозабвенный рев Хипа-Кирюху начали обмазывать разогретым в джакузи пластиком.
— Красава! Ну чисто Брюс Уиллис, только кудрявше! Псих, зараза, бодрей узор из крышечек выкладывай. Пока не застыло. Вот термостойким лаком сверху покроем, и директор Эрмитажа от зависти к эдакой красотишше лопнет! — вещал в матюгальник Эдичка.
— Может, Илон Маск? — усомнился в принадлежность Кирюхи к произведениям высокого искусства лейтенант Стивенс.
— Не, умишка вашему Маску понять Кирухино величие не хватит, — небрежно отмахнулся Эдичка.
Американец обиженно
— Сдается, мне, сейчас самое время просто подкатить к ним на огонек, — задумчиво промолвил Дарт Вейдер.
* * *
Сказано — сделано. Погрузились в «буханку» и двинули на сигнал дрона. Когда они прибыли, создание нового пластикового корпуса для Хипа уже завершено. В неярких лучах вечернего солнца абоминор пестрел разводами плохопромешанного пластика разных цветов. Между «плечами» передних манипуляторов красовался аксельбант с кистями. На груди из вдавленных в пластик пивных крышечек выложена куриная лапка пацифика. На лбу — надпись KIROVETS и некий ромбовидный логотип[9]. Заметивший зрителей Хип кокетливо завертелся на месте, демонстрируя корму. На ней красовался выложенный из тех же крышек, но более темного цвета знак радиационной опасности и надпись «Мирный атом».
Отсалютовав Хипу световым мечом, направляюсь к собравшимся вокруг костра людям. Джерека между ними нет. Неужели улизнул гад? Или предпочел внутри абоминора отсидеться.
— Не возражаете?
— С чего бы вдруг? Мы уж вам звонить собирались, звать. Чего вы как неродные по кустам щемитесь? — отозвался Вован.
Просто согласно киваю, усаживаясь напротив Вована. Прибывшие со мной люди разместились вокруг импровизированного стола. Вован подвинул мне стакан водки. Стандартный такой, граненый. С собой привезли, что ли? Наливает всклень, что называется — с горкой. Это проверка на вшивость? Выпиваю без лишнего трепа, просто отсалютовав хозяину стаканом. Хорошая водка. Правильная. Закусывать такую — грех. Вован удовлетворенно кивает и принимается наливать по новой. Останавливаю его в момент, когда стакан наполнелся до половины.
— Довольно. Я за рулем.
— Понял, брат, — вновь удовлетворенно кивает хозяин стола.
Выпиваю. Нетороплива закусываю огурчиком. Тест мною пройден. Только зря они это. Метаболизм одаренного позволяет и не такое. А про то, что приличные люди после первой не закусывают, но меру знать надо, меня бойцы полковника Васькина в первые дни на подмосковной базе просветили. С проведением практических занятий, естественно.
Коли взаимопонимание достигнуто, но лишними условностями только собеседника, пардон — собутыльника обижать. Поэтому начинаю я без обиняков.
— Что про Хипа скажешь?
— Такое знакомство принято называть полезным, — усмехается землянин. — Хотя поначалу мы его за белочку приняли. А что еще прикажете думать честным российским предпринимателям на отдыхе, когда к ним на огонек в четыре часа утро трактор прилетает и просит сделать музычку погромче?
— А вы?
— А что, жалко нам что ли? Сделали. Потом слово за слово, разговорились… Нормальный чел оказался.
— Какую же пользу вы полагаете извлечь из абоминора?
— Вы будете
— Тогда чего?
— Места в истории. Нет, опять же на абзац в школьном учебнике не претендуем. Но славы в узком кругу академиков от истории очень хочется. Спросите как? Если мы с Таракановским уговорим Кирюху перебраться в Чернобыльскую зону и подъесть содержимое саркофага, это место в истории?
— Пожалуй. Только американец возражать не будет?
— Который? Этот? — Вован тычет своим стаканом в сторону уединившегося с Казаком и Чеченом Стивенса. — Который в компании наших спецназовцев про то, с чего начинается Родина поет хором? Сдается мне, что не будет. А лахудр госдеповских вы убедите.
Глава пятнадцатая. Дожить до рассвета
Вован оказался прав. Озвученная идея прямо сейчас взять, да и рвануть всем колхозом в Чернобыль вызвала бурю энтузиазма. Даже американцы заявили, что лучшей рекламы их Спейси, чем решение застарелой экологической проблемы — порождения темных коммунистических времен, и придумать нельзя. А Хип оказался парнем легко поддающимся чужому эмоциональному воздействие, да и просто на лесть падким. Так что поломался он чисто символически и уговорить себя решить проблему, к которой местные даже теоретически не знают, как подступиться, позволил.
Как, впрочем, и представитель госдепартамента. Оставил за собой право сделать заявление о том, чья суперразработка отправляется мир спасать и дал «добро» на отлет.
Русские против заявления не возражали. Я уж было решил для приличия поторговаться. Но Роман вовремя скинул картинку-пророчество. Куча журналистов гонится за главным конструктором кировского завода на перебой выкрикивая вопросы про участие его фирмы в прорывном проекте. Тот делает круглые глаза и отнекивается, но чем искренней его недоумение, тем меньше в него верят.
В результате мы летим в этот самый Чернобыль. Летим неспешно на шатле, который Дуська потребовала звать теперь «Ласточкой». Кораблик идет на автопилоте. Кировец — на его внешней подвеске. А я в машинном отделении абоминора. Никаких заложников, просто сердце кровью обливается смотреть на то, как он дымит.
Внутри оказался вполне ожидаемый бардак, он же — поле непаханое для хорошего механика. Поначалу несколько мешало отсутствие Силы. Похоже, артефакт где-то совсем рядом. Интересно, его Хип осознанно заглотил, или и сам не знает, чего у него внутри?
Кстати, я теперь знаю, как Винду и Джерек обзавелись рабским чипом. Злокозненный мелкий дроид и ко мне сзади подкрадываться пытался. В этой теснотище его разве что через Силу увидишь. Я и не увидел. Просто, кто предупрежден — тот вооружен. Я ждал нечто подобного и оказался готов.
Я здесь не один. Ага, верно — с Джереком. Мейс Винду перебрался в салон «Ласточки», как только я сторговался с Хипом об его обмене. На что? На собственноручно мною отрегулированный двигатель Хипа. Чип Джерека позволил бы и ему ехать в салоне шатла с куда большим комфортом. Но миралука ни с кем из нас в контакт не вступал и при первой возможности скрывался внутри абоминора.