Джек и Джилл

«Прочь с дороги!» — то и дело слышалось в чистом морозном декабрьском воздухе. День выдался ярким и солнечным. Первый этой зимой, когда наконец-то можно было насладиться настоящим снегом, чем, невзирая на разный возраст, не преминули воспользоваться обитавшие в Хармони-Виллидж мальчишки и девчонки, в полном составе высыпавшие на улицу. Вверх и вниз, вверх и вниз. По трем длинным склонам холма они взбегали наверх и мчались на санках вниз с такой скоростью, на какую только были способны их ноги и санки.

Первый склон, наиболее пологий и безопасный, с которого санки скатывались на ровный заснеженный луг, облюбовала себе малышня. Второй был посложнее. Съехав с него, ездок вылетал на заледеневший пруд, где ему приходилось лавировать меж любителей коньков, сновавших по льду, словно водомерки по поверхности воды теплым летним вечером. Но наибольшему риску себя подвергали те, кто решал скатиться с третьего склона. Крутой, но короткий спуск здесь резко обрывался у ограды, которая отделяла его от пролегавшей у подножия холма дороги. Зазеваешься, не сумеешь вовремя затормозить вихрем летящие с горы санки — и неминуемо врежешься в этот барьер. Впрочем, пока и здесь обходилось без происшествий.

Несколько девочек и мальчиков уже благополучно скатились вниз. И теперь, прислонившись к ограде, кто сидя, кто стоя, переводили дух после захватывающего полета на санках и забавлялись тем, что отпускали веселые реплики в адрес своих приятелей, все еще увлеченных катанием с горок — самым восхитительным зимним видом спорта.

— Смотрите, Фрэнк Мино! Разогнался что надо! — выкрикнул звонко кто-то из компании, глядя на высокого юношу лет шестнадцати. Тот несся во весь опор вниз по склону, с лицом суровым, как у судьи, плотно сжатыми губами и взглядом, словно прикованным к далекой цели. «Умру, но сделаю», — читалось во всем его напряженном облике.

— А вот Молли Лу и маленький Бу! — проскандировал нараспев еще один из ребят, указывая на следующую пару, мчавшуюся вниз. Спереди на санках сидела девочка с развевающимися на ветру волосами, а позади — ее маленький брат, до того пухленький, что толстенькие его ножки торчали по бокам санок,

— А вон там Гас Бартон! Ну и несется! — воскликнул третий из ожидавших внизу мальчиков, приветствуя появление юноши столь долговязого, что казалось, будто ноги его оставались на вершине, в то время как голова уже достигла подножия холма.

— Ура Эду Девлину! — хором встретила вся компания прибытие еще одного смельчака с красивым смуглым лицом. Щеки Эда разрумянились. Он улыбался, весело приветствуя всех девушек, мимо которых пролетал на санях.

— Лора с Лотти весь день катаются только с самой простой горки. Молли — единственная из девочек выбрала спуск на пруд. Ох, это так опасно! Ни за что бы сама не стала. Холод, конечно, довольно сильный, чтобы можно было отморозить себе нос, но лед на пруду наверняка еще слишком тонкий, — проговорила робкая девушка, сидевшая на ограде. Для пущей верности она крепко держалась двумя руками за столб, что не мешало ей вскрикивать от страха всякий раз, как мальчики принимались из озорства трясти ограду.

— И совсем не единственная, — возразили ей сразу несколько голосов. — Вон Джек и Джилл, словно ураган, несутся с того же склона.

хором пропели мальчики, в головах у которых незамедлительно рождались веселые рифмы для каждого, кто скатывался с вершины холма.

Вниз в ярко-красных санках вихрем мчались мальчик и девочка. Он — воплощенный свет, улыбка и жизнерадостность. Золотистые волосы его сияли в лучах яркого солнца, зубы белели, как снег, каждой своей черточкой излучал он восторг, который испытывал от стремительного полета вниз. Сидевшая позади него темноволосая девочка тоже искрилась весельем. Черные глаза ее азартно блестели, смуглые щеки алели румянцем, таким же ярким, как ее красная шапочка. Одной рукой она крепко цеплялась за плечо спутника, а другой — победно, будто флагом, размахивала сорванным со своего приятеля синим шарфом.

— Джилл всегда там, где Джек, и он ей это позволяет. Такой добродушный, никому «нет» сказать не может, — проговорил девичий голос.

— Девочке не может, — язвительно возразил стоявший рядом мальчик, которому Джек не позволил проехаться на своих красных санках, объяснив отказ тем, что они нужны Джилл.

— Просто он самый хороший из мальчиков, самый добрый и никогда не злится, — вступилась за Джека робкая юная леди, сидевшая на ограде, с благодарностью вспоминая про себя, сколько раз по пути в школу Джек избавлял ее от ужасов в виде собак, коров, а также мальчишек, которые кричали ей: «Зайчишка-трусишка!» — и строили противные рожи.

— Не-ет, он не спорит с Джилл, потому что боится. Посмей он хоть слово ей сказать поперек — и она ему голову оторвет в две минуты, — прорычал Джо Флинт, все еще впечатленный отпором, который дала ему Джилл, когда он, вознамерившись покататься по безопасному склону, решил согнать с него малышню.

— Ничего она с ним не сделает! — прокричали нестройным хором девочки. — Думаешь, если они с мамой бедные, то ты вправе ее презирать? Да она в сто раз лучше тебя! И гораздо умнее. Иначе она не оказывалась бы постоянно первой ученицей в твоем классе.

Их дружная отповедь прозвучала столь страстно, что по ней можно было легко понять: Джилл пользуется всеобщей любовью. Джо в ответ лишь презрительно сморщил нос, насколько ему это позволяло порядком одеревеневшее на морозе лицо.

— Эй, кто идет сегодня варить леденцы? — торопливо перевела разговор на другое Мэри Грант.

Тема была захватывающей.

— Фрэнк пригласил нас всех, вот все и пойдем, — подхватили немедленно остальные. — И, как обычно, отлично проведем время у Мино.