Джек Мерсибрайт
Шрифт:
– Если хочешь кому-то накрутить хвост, – сказал Джек, – давай сделай это мне – за два года работы у тебя я ко всему привык.
– Клянусь Богом, так и поступлю! – прошипел Деннери, утирая кровь, хлынувшую из носа. – Твой финт не пройдет тебе даром, поверь мне! Ты сам напросился на неприятности, и из этой поганой ситуации есть только один выход.
– Я тоже так думаю, – ответил Джек.
– Ты уволен! Убирайся с фермы! Сию минуту! Бросай все, что ты не доделал, и дуй отсюда!
– Не возражаю. Странно, что не ушел от
– Катись с моей земли, ты, хромая свинья!
– Уже качусь, не волнуйся.
– Тогда что стоишь как столб?
– Только вот думаю: может, врезать вам еще разок перед уходом.
– Если тронешь меня, я привлеку тебя к суду за оскорбление личности, а Дингл будет свидетелем.
– Хорошо. Можете расслабиться. Мне жаль своих кулаков: не хочется зазря обдирать кожу на костяшках. Опять же, вам, кажется, нечем утереть нос? Смотрите: у вас вся жилетка в крови.
Джек направился к телеге и начал распрягать Шайнера. Он ослабил постромки, и оглобли упали на пол. Потом снял хомут и все остальное и передал их Ною Динглу, который, раскрыв рот, в полном изумлении смотрел на него.
– Что ты делаешь, что тебе нужно? – крикнул Деннери.
– Собираюсь забрать коня с собой, – ответил Джек.
– Нет, тебе это не удастся! Прежде я увижу, как ты будешь гореть в аду!
– Я покупаю его у вас за десять фунтов.
– Десять фунтов? Не смеши меня! Где тебе взять десять фунтов?
– Они у меня есть.
– Сначала покажи их мне. Только тогда я разрешу тебе увести коня с моей фермы.
– Вы их никогда не увидите, потому что я собираюсь отдать эти деньги Пегги Смит. И вы знаете почему, так что не задавайте глупых вопросов, иначе этому мальчугану придется многое услышать о ваших тайных делишках. Если он еще не в курсе.
– Ты ответишь мне по закону, Мерсибрайт, за то, что украл коня с фермы!
– Отлично, – ответил Джек, – и, возможно, судьям будет небезынтересно узнать печальную историю малютки Пегги.
Деннери злобно сверкнул глазами.
– А что это у тебя за интерес к ней? – с усмешкой спросил он. – Тот же, что и у других мужиков?
– Нет, – ответил Джек. – Я, конечно, кой к чему и питаю слабость, но, слава Богу, не к женщинам, тем более к Пегги Смит.
Он взял Шайнера за повод и повел к. воротам.
– Ты не можешь вот так просто уйти! – заорал Деннери, двигаясь за Джеком на некотором расстоянии. – Я еще покажу тебе, кривобокая свинья, и ты пожалеешь о том, что натворил сегодня, поверь мне! Запомни: в этих краях меня отлично знают, а уж я постараюсь, чтобы тебе ни на одной здешней ферме не дали работу, ты до дня Страшного суда будешь обивать пороги!
Бросив взгляд через плечо, Джек продолжал вести Шайнера.
– Тогда я попытаю счастья в каких-нибудь других местах, подальше отсюда, – сказал он, пожимая плечами.
Он отправился в дом Джима Лоуэлла, у которого снимал комнату, уложил
– Снова в дорогу? – спросила она. – Пора бы тебе уже осесть. Не в том ты возрасте, Джек, чтобы бродить по свету. Пора осесть и найти себе хорошую жену.
– Я постараюсь внимательно посмотреть по сторонам, – ответил он и чмокнул ее в полную щечку. – И как только увижу такую, как ты, схвачу ее и уж никогда не выпущу из рук.
Заглянув в дом Смитов, он застал Пегги в компании невзрачной собаки, по кличке Молл, и месячного младенца Мартина, который мирно посапывал в бельевой корзине, стоящей на скамье. В кухне было жарко и пахло горячим хлебом.
– Десять фунтов? – подозрительно спросила Пегги. – С чего это вдруг Деннери послал мне десять фунтов?
– Я забрал Шайнера, – ответил Джек, – а деньги, которые должен был заплатить за него, отдаю тебе.
Он высыпал монеты ей в карман.
– Они не фальшивые, – добавил он.
– Мне не нужны деньги Деннери! И твои тоже!
– Сейчас речь идет не о тебе. Подумай о малыше. Ему они понадобятся.
– Ему! – воскликнула Пегги. – Этому ублюдку! – Но, взглянув на спящего ребенка, она тут же смягчилась. – Деньги – это плата за те несчастья, которые он мне принес, – пробормотала она.
– Ты тоже принесла ему несчастья. Может быть, даже больше, чем он тебе.
– Как это? Да что он знает о моих жизненных трудностях? Он только и делает, что ест и спит.
– Скоро узнает, раз уж он так начал жизнь, благодаря тебе.
– А я? Кто теперь возьмет меня замуж? С таким довеском?
– Какой-нибудь парень обязательно найдется, рано или поздно.
– Не ты, надеюсь?
– Я только что купил лошадь. И на жену мне уже не хватает. Кроме того, я отправляюсь в дорогу.
– И где ты думаешь найти работу?
– Не знаю. Где предложат. Тут уж как повезет.
– В это время года трудно что-нибудь подыскать, но я все равно желаю тебе успеха. Могу я чем-нибудь помочь тебе, пока ты не ушел, Джек Мерсибрайт?
– Да, – ответил Джек. – Ты можешь мне дать с собой хлеба, который только что испекла, и кусочек сыра. Прошагав пару миль, я ведь проголодаюсь.
– А зачем идти пешком? Ты же можешь ехать на Шайнере?
– И правда. Отличная мысль.
Люди провожали взглядами седока на старом сером коне, который тащился вдоль деревни, некоторые даже кивнули в знак приветствия. Но никто не заговорил с Джеком. Такое уж это местечко – Астон Чармер. Джек появился здесь всего два года назад и сейчас, покидая эти края, так и остался для местных жителей чужаком.
В Чармер-Кросс он остановился у развилки. Из шести дорог он выбрал ту, которая вела на юг. Ему пришлось поднять воротник, чтобы укрыться от холодного дождя, хлеставшего в спину.