Джек на Луне
Шрифт:
– Джек, слушай, у тебя знакомый татуировщик есть?
Я вильнул колесом:
– Если ты на Луизу намекаешь, то...
– Да я не про то! – она поправила капюшон, чтобы дождь не затекал в лицо. – Мне настоящий мастер нужен. Ты же из Силкеборга. Вот я и подумала, может, знаешь там кого?
Я покосился на торчащий из капюшона покрасневший нос:
– А ты что, хочешь тату наколоть?
– Нет, Джек. Я хочу салон ограбить! – она фыркнула сердито. – Так ты знаешь кого или нет?
– А ты в курсе, что до восемнадцати лет... –
– Да, в курсе. Это незаконно. И что? У моего брата две татушки уже, посто предки ничего об этом не знают.
– Вот его и спроси, - предложил я.
Она глянула на меня, как на слабоумного, и покатила молча дальше. Я напряг извилины. Вообще-то у Мемета был двоюродный дядя, или как это там назывется, который владел салоном. И мастером он вроде слыл неплохим. Если бы Мемет с ним поговорил, может, тот и взялся бы за малолетку. По знакомству.
– Вообще-то, - я нагнал Лэрке, - знаю я кое-кого. Только придется сначала позвонить. А тебе когда надо?
Она покосилась на меня из-под капюшона и заявила:
– Вчера.
Я боялся, что Мемет сменил телефон. Или что он вообще не захочет со мной разговаривать. Но он снял трубку почти сразу и даже голос мой узнал. Вывалил на меня поток новостей. Оказалось, новый парень , тот самый, черный, Яя, подбил пацанов обнести школу. Ну они ночью стали компы вытаскивать через окно, их кто-то заметил, стукнул в полицию. Яю и Ибрагима сразу сцапали, а Мемета с Микелем с собаками искали и повязали в сарае для спортинвентаря.
– Прикинь, мэн, Микель вообще пересрался страшно. Вспомнил, как тебя та шавка тогда чуть не загрызла. Так скулил в этом факинг сарае, что нас бы и без собак нашли! Эх, как нам тебя не хватает, бро...
Яю должны были теперь судить, ему уже пятнадцать исполнилось. Ибрагиму грозила спецшкола – по ходу, на него родаки совсем махнули рукой.
– А у тебя-то как? – подошли мы наконец к вопросу, которого я так боялся.
– А у меня... у меня теперь девушка есть, - сообщил я, после чего мне пришлось минут десять рассказывать о Лэрке.
– Так ты поэтому запропал, бро? – заключил Мемет. – Ладно-ладно, я все понимаю. Слышь, а ты уже духовку ей прочистил? Как там, горячо?
Я поспешил перевести разговор на дядю.
– Его зовут Сами, - сообщил я Лэрке на следующей перемене. – Можно записаться на завтра, но он берет жабу[1] в час.
– Давай номер, - она вытащила свой смартфон.
– Это так не работает, - объяснил я. – Набрать его придется мне. Тебя он не знает.
– У-у, русская мафия, - она сделала большие глаза.
– Типа того.
Моего звонка Меметов дядя уже ждал. Я быстро обрисовал ситуацию и передал трубку Лэрке. К разговору особо не прислушивался, понял только, что вроде они спорили о чем-то – о цене торговались, что ли? Поэтому для меня стало неожиданностью, когда девчонка вернула мне айфон и заявила:
–
– Нам?!
– Ну да. Этот Сами сказал, что без тебя со мной и разговаривать не будет. У него что, раньше были проблемы с полицией?
Я подумал о том, откуда Мемет с такой легкостью доставал траву. Да, пожалуй, мне придется поехать с Лэрке.
– Слушай, а ты уверена, что хочешь это сделать? В смысле, тату – это же не переводная картинка. Она не смывается.
– Вот именно! – заявила девчонка и вздернула носик. – Завтра уматываем сразу после физики. И никому ни слова. Даже твоему Паровозику.
Мы сидели в атобусе. Дождь усердно поливал окна, дорогу и лес вокруг. Я смотрел на профиль Лэрке на фоне запотевшего окна. Она казалась целеустремленной и сосредоточенной, как будто ей предстояла важная миссия, которую нельзя было провалить.
– Слушай, а почему такая срочность? – поинтересовался я, чтобы разбить монотонный усыпляющий гул мотора. – В смысле, если захотелось тебе тату, чего ты раньше меня не спросила?
– Потому что дурой была, - Лэрке ковырнула обшивку сиденья впереди. – Доверчивой дурой.
– Я ничего не понял, - признался я грустно.
Она выдернула из обшивки синюю нитку и посмотрела на нее так, будто ее длина определяла длину жизни.
– Я тебе говорила, что готовлюсь к конкурсу? Он в начале ноября. Мать обещала, что я смогу остаться дома на каникулах, чтобы репетировать. И вот позавчера она мне заявляет, что я еду вместе с ними в Швецию! Они там собираются жить в каком-то мохом поросшем домике в лесу. Ближайший инструмент на расстоянии сотни километров! Целую неделю! – она грохнула кулаком по спинке сиденья. Блин, хорошо, что оно было пустое.
– Э-э, я все равно не очень понимаю, причем тут тату, - признался я.
– Чего тут непонятного? – воззрилась на меня Лэрке. – Я татушку эту давно задумала, деньги копила просто. Но если ее сегодня сделаю, а дома мать вроде как «случайно» увидит, она взбесится и точно меня дома оставит.
Я пораскинул мозгами.
– То есть ты одна дома будешь целую неделю?
Она закатила глаза к потолку:
– Я репетировать буду, Джек! А ты что, никуда не едешь на каникулы?
Я покачал головой:
– Отчим должен работать всю дорогу.
– А чего вы с мамой вдвоем не поедете? – удивилась Лэрке.
Я сделал вид, что рассматриваю что-то на дороге впереди:
– Да ма без него никуда не хочет.
«В последнее время она вообще ничего не хочет, - добавил я про себя. – Кроме своих таблеток».
Татуировок у Сами прибавилось с тех пор, как я видел его в последний раз. Особенно доставляла морда демона на весь бритый затылок. Пока я ждал Лэрке в кресле, мне все казалось, что это чудище пялится на меня кровавыми выпученными зенками.