Джек Ричер, или Сплошные проблемы и неприятности
Шрифт:
– Так кто же знает? – спросил он.
– Ламейсон, Леннокс, Паркер и Саропиан, – ответила Беренсон.
– И это все?
– Да.
– А остальные четверо бывших полицейских?
– Они не такие. Из другой эпохи и другого мира. Ни одному из них Ламейсон по-настоящему не доверяет.
– Тогда зачем он их нанял?
– Живая сила. Численность. К тому же он доверяет им во всех остальных вопросах. Они выполняют его приказы.
– А зачем он нанял Тони Суона? Суон всегда оставался бы занозой у него в заднице.
– Ламейсон
– И он нанял Суона?
– Да. Я сожалею.
– Где они расправились с Суоном?
– В Хайленд-Парке. Там есть вертолет. И вспомогательные здания. Много свободного пространства.
– У вас есть место, куда вы могли бы уехать? – спросил Ричер.
– Уехать? – не поняла Беренсон.
– На пару дней, пока все это не закончится?
– Это не закончится. Вы не знаете Ламейсона. Его невозможно победить.
Ричер посмотрел на Нигли.
– Мы сможем его победить?
– Одной левой, – ответила она.
– Но их четверо, – сказала Беренсон.
– Трое, – поправил ее Ричер. – Саропиан уже вне игры. Их трое, нас четверо.
– Вы сумасшедшие.
– Именно так они и подумают. Это уж точно. Они наверняка решат, что я настоящий псих.
Беренсон довольно долго молчала.
– Я могу поселиться в гостинице, – сказала она.
– Когда ваш сын возвращается домой?
– Я заберу его из школы.
Ричер кивнул.
– Соберите вещи.
– Хорошо.
– Кто летал на вертолете? – спросил Ричер.
– Ламейсон, Леннокс и Паркер. Только они трое.
– И пилот, – добавил Ричер. – С пилотом четверо.
Беренсон поднялась наверх собирать вещи, а Ричер убрал кухонный нож. Затем он спрятал камень Суона в карман и снял пластиковую бутылку с «глока».
– Неужели она сработала бы как глушитель? – спросила Нигли.
– Сомневаюсь, – ответил Ричер. – Когда-то я читал об этом в книге. Там срабатывало. Но боюсь, что в реальном мире бутылка взорвалась бы и меня ослепило бы осколками пластика. Однако выглядит неплохо, правда? И производит куда более сильное впечатление, чем просто пистолет.
Зазвонил телефон Ричера. Тот, что они купили для связи, а не трубка Саропиана, добытая в Вегасе. Это была Диксон. Они с О’Доннелом вели наблюдение за Хайленд-Парком уже четыре с половиной часа. Всю возможную информацию они собрали, и Диксон опасалась, что они могут вызвать подозрения.
– Отправляйтесь домой, – сказал Ричер. – Мы выяснили все, что нужно.
Затем подал голос личный телефон Нигли. Звонил ее человек из Чикаго. Десять тридцать в Лос-Анджелесе, в Иллинойсе время ужина. Нигли выслушала, не двигаясь и не задавая вопросов, молча воспринимая информацию. Потом отключила телефон.
– Информация от нашего
– Обвинения?
– Самые разные. Превышение полномочий, взятки, коррупция, пропажа наркотиков, пропажа денег. Он плохой парень, но очень умный.
– Как этот человек мог получить работу на объекте с такой высокой степенью секретности?
– Как он вообще умудрялся работать в полиции Лос-Анджелеса? И даже сделать там карьеру? Да просто создавал видимость работы и прикладывал все усилия, чтобы его личное дело оставалось чистым, – вот как. И еще имел подходящего напарника, который знал, когда нужно держать язык за зубами.
– Значит, его напарник такой же мерзавец, – заметил Ричер.
– Тебе лучше знать, – сказала Нигли.
Через сорок минут Беренсон спустилась вниз. В одной руке она несла дорожную сумку из дорогой черной кожи, во второй – ярко-зеленый нейлоновый рюкзак со спортивным логотипом. Для себя и сына. Она положила сумки в багажник «тойоты». Ричер и Нигли вернулись к своим машинам и поехали вслед за Беренсон в качестве охранников. Тот же метод наблюдения, только с другой целью. Нигли держалась рядом, Ричер чуть подальше. Проехав милю, Ричер подумал, что О’Доннел ошибся, предположив, что в Калифорнии самыми незаметными машинами будут подержанные «хонды». «Тойота» подходила под эту категорию гораздо лучше. Он не спускал с нее взгляда, но опасался, что может потерять в любой момент.
Беренсон остановилась возле школы. Большое коричневое здание было окружено кольцом тишины – так бывает, когда идут уроки. Через двадцать минут она вышла вместе с мальчиком с каштановыми волосами. Он был довольно маленьким и едва доставал до плеча матери. Недоумение на его лице мешалось с радостью освобождения.
Потом Беренсон проехала небольшое расстояние по 110-й автостраде, свернула на Пасадину и направилась к гостинице на тихой улице. Ричер одобрил ее выбор. Стоянка находилась во внутреннем дворе, значит, с дороги «тойота» не будет видна. У дверей швейцар, две женщины за конторкой. Лифты постоянно под наблюдением. Гораздо лучше, чем мотель.
Ричер и Нигли дали Беренсон с сыном десять минут на то, чтобы устроиться. Они провели это время в баре на первом этаже. Двойные сэндвичи и кофе для Ричера, содовая для Нигли. Ричер любил двойные сэндвичи. Ему нравилось, что после еды он мог поковыряться в зубах заостренной палочкой, скрепляющей сэндвич. Он не хотел говорить с людьми, когда у него во рту оставались остатки курицы.
Когда он заканчивал пить кофе, зазвонил его телефон. Снова Диксон. Они вместе с О’Доннелом вернулись в мотель. У портье их поджидало срочное сообщение от Кёртиса Мани.