Джек Ричер, или В розыске
Шрифт:
– В рабочее время?
– Почему нет?
– А Гудмен ходил в колледж?
– Понятия не имею.
– Не думаю, что этот помощник шерифа посещал колледж.
Снова заверещал телефон. Голосовая почта. Соренсон наклонилась и начала возиться с телефоном. Ее волосы коснулись руки Ричера. Машина наполнилась водянистым искаженным звуком.
– Сотовый телефон, – сказала Джулия. – Слабый сигнал. Скорее всего, звонят с улицы. Или из движущейся машины.
И тут они услышали мужской голос.
– Шериф Гудмен, это агент Доусон из отряда по борьбе с терроризмом из Канзас-Сити. Мы встречались прошлой ночью. Я хочу, чтобы вы перезвонили
Затем снова послышались невнятные звуки, и наступила тишина.
Только урчание двигателя и шум обогревателя.
– Это больше не наш округ, – сказала Джулия.
Глава 51
Ричер не стал никуда ехать. Это место было ничуть не хуже любого другого.
– Очевидно, Омаха не поддерживает контактов с Канзас-Сити, – сказал Ричер. – Они действуют независимо друг от друга. Если бы ваш босс знал, что Доусон и Митчелл едут сюда, он бы не стал просить Гудмена быть его глазами и ушами.
– Скорее наоборот, – заметила Соренсон. – Канзас-Сити не общается с Омахой. Они действуют самостоятельно. Обычное дело для крутых спецов из отдела по борьбе с терроризмом.
– Они думают, что я террорист?
– Им известно, что вы вели машину, в которой сидели Кинг и Маккуин, убившие парня из ЦРУ. И это сразу переводит вас в соответствующую категорию, верно?
– Какой-то черный парень в пикапе едва не остановился, но потом передумал и уехал. И вскоре вслед за ним появились Кинг и Маккуин. Тогда я этому обрадовался. Я замерз, а у черного парня, как мне показалось, не работала печка. Теперь я жалею, что он не остановился. Я был бы уже в Вирджинии.
– С воспалением легким.
– Давайте поедем, купим вам рубашку и организуем душ.
– У нас осталось полчаса или даже меньше.
– До каких пор? Никто вас не узнает. А меня просто не увидят.
– Они думают, что меня похитили и попытаются освободить. И это будет то же самое, что взять в плен.
– Ваш босс с ними не разговаривал. Они не знают о возможном похищении. Они думают, что я еду вместе с вами, а не взял вас в заложники. Они скажут «привет», вы скажете «привет», потом они спросят у вас про парня с разбитым носом, вы ответите, что понятия не имеете, где он. Если они вообще вас найдут. Но они не найдут. Они не станут снимать комнату в мотеле, а даже если и снимут, портье не поселит их в один номер с вами. Обычно мотели так не работают.
– Ладно, – сказала Соренсон. – Поехали.
В машине Гудмена не было навигатора на приборном щитке, а в отделении для перчаток – карты. Конечно, зачем они шерифу? Вероятно, Гудмен знал свой округ как собственную ладонь. Скорее всего, он здесь вырос и прожил всю жизнь. Поэтому Ричер ехал по памяти, руководствуясь здравым смыслом и догадками. Сейчас они находились примерно в двух милях к северо-востоку от перекрестка, а он хотел оказаться на три мили севернее. Поэтому Джек направился на запад вдоль клеток шахматной доски и вскоре увидел главную улицу и печальный строй выставленной на продажу сельскохозяйственной
Соренсон взяла телефон Гудмена и положила в сумочку. Затем она зашла в магазин и вернулась через пять минут с рубашкой такого же размера, как у Дельфуэнсо, а также пакетом поменьше, и Ричер решил, что это дешевое нижнее белье и носки. Самый приличный на вид мотель находился на противоположной стороне дороги, поэтому Ричер подъехал к нему, но припарковался на некотором расстоянии. Он решил, что будет лучше, если Соренсон подойдет к мотелю пешком. Опыт подсказывал ему, что владельцы мотелей любят сплетничать, и ему совсем не хотелось, чтобы весь округ узнал, что какой-то незнакомец разъезжает в машине шерифа. Джек смотрел, как Соренсон вошла в офис и через пять минут появилась на пороге с ключом в руках. Затем она прошла вдоль ряда номеров и скрылась в одном из них.
Тридцать минут, решил он, для женщины, которая в последний раз принимала душ более тридцати часов назад. Или даже сорок, если она сушит волосы при помощи электричества.
Ричер переставил машину за здание бара, который днем не работал. В Городе греха царила тишина. На всех кафе висели рекламные надписи: «Последняя еда перед автострадой», а над бензоколонками: «Последний бензин перед автострадой». Он решил, что Торговая палата могла бы вывесить плакат с надписью «Последнее всё перед автострадой» без единого слова лжи. Однако лишь немногие водители пользовались этими последними возможностями.
Ричер выбрался из машины, запер ее, перешел дорогу и направился к черному входу бара, в котором работала Дельфуэнсо. Красная «Мазда» стояла на прежнем месте. Пять дверей, четыре сиденья, замки вскрыты – очевидно, экспертами Соренсон. Внутри пусто и чисто. Кресло водителя установлено для человека среднего роста. Типичная машина агентства, сдающего автомобили напрокат.
«Если тебя одолевают сомнения, выпей кофе» – таким был один из принципов Ричера, поэтому он снова перешел дорогу возле кафе, ближайшего к мотелю, где находилась Соренсон, занял угловую кабинку с глухой стеной у себя за спиной и уселся с тяжелой фаянсовой чашкой в руках, полной крепкого черного кофе. Неудачное вместилище, но вполне приличный напиток. И очень удобная тактическая позиция. Он видел зал и улицу. Коридор, ведущий к туалетам, находился в трех футах от его левого плеча, и там же пожарный выход. В окно Джек мог наблюдать за движущимся по улице транспортом. Мощный грузовик мчался на север, ему навстречу ехал такой же. Побитый грузовичок-пикап с приводом на все четыре колеса, весь в грязи, и фургон со следами ржавчины.
Наконец он заметил темно-синий «Форд Краун Виктория», направлявшийся на север.
Такой же цвет и такая же модель, как у машины Соренсон.
Из багажника торчат антенны, как и у автомобиля Соренсон.
ФБР.
В машине сидели два человека.
И ехали они медленно. Слишком медленно. Намного медленнее, чем подсказывала обычная осторожность. Они что-то искали. Водитель смотрел налево, пассажир – направо. Ричер наблюдал, как они ползут мимо. Он подумал, что эти двое из той четверки, что он видел на стоянке перед зданием ФБР в Омахе. Может быть, Доусон и Митчелл. Весьма возможно.