Джек Ричер. Рассказы (Сборник)
Шрифт:
— Что?
— Если вы были второй фигурой, почему бы не быть и третьей?
— Дерьмо, — выругался Ричер.
Делани сказал:
— Джек-прочерк-Ричер, вы арестованы за преступное участие в коррумпированной организации, занимающейся рэкетом. У вас есть право хранить молчание. Всё, что вы говорите, может быть использовано против вас в суде. Вы имеете право на присутствие адвоката перед последующим допросом. Если вы не можете позволить себе адвоката, вам назначат бесплатного, на деньги налогоплательщиков.
Вошли четверо полицейских из округа, трое из которых были с пистолетами наизготовку,
Ошибки могут быть совершены.
Ричер сидел неподвижно.
Он сказал только:
— Я требую общественного защитника, — и после этого больше ничего не говорил.
Ему надели наручники на запястья, заведя руки за спину, и вывели в коридор, затем, через два поворота и запертую стальную дверь в бетонном обрамлении, в зону для задержанных, которая представляла собой миниатюрный блок с тремя пустыми камерами, выходившими в узкий коридор, перед ними стол заказов, который в настоящее время был не занят. Один из полицейских убрал оружие и шагнул вперед. Ричеру сняли наручники, и он лишился своего паспорта, банковской карты, зубной щетки, семидесяти долларов в купюрах, семидесяти пяти центов четвертаками и своих шнурков. Взамен он получил толчок в спину и одиночное размещение в первой камере в ряду. Дверь захлопнулась, и замок сработал, как молоток, ударивший о железнодорожный костыль. Копы наблюдали за ним еще секунду, как люди в зоопарке, затем обернулись, прошли мимо стола и вышли из комнаты один за другим. Ричер услышал, как стальная дверь закрылась за последним из них, и щёлкнул замок.
Он ждал. Он умел ждать. Он был терпеливым человеком. Ему не нужно было никуда ехать, и всё время мира было в его распоряжении. Ричер сидел на кровати, которая была полностью отлита из бетона, как и маленький стол с пристроенным стулом. На стуле лежала небольшая круглая подушечка, сделанная из такой же тонкой покрытой винилом пены, что и матрац на кровати. Унитаз был стальным, с чашей в верхней части, которая использовалась, как раковина умывальника. Вода только холодная. Словно в самом паршивом мотеле в мире оставили только необходимые минимальные удобства, а затем уменьшили в размере до самого предела. Древние архитекторы использовали здесь еще больше бетона, чем где-либо. Как будто заключенные, пытаясь сбежать, могут высвободить больше энергии, чем атомные бомбы.
Ричер продолжал отсчитывать время в своей голове. Прошло два часа и часть третьего, когда самый молодой из полицейских округа пришёл с проверкой. Он посмотрел сквозь решетку и спросил:
— У вас всё ОК?
— Со мной всё в порядке, — сказал Ричер. — Может, слегка проголодался — время обеда уже прошло.
— С этим проблема.
— Шеф-повар заболел?
— У нас нет шеф-повара. Мы заказываем в закусочной в квартале отсюда. Обед разрешен до четырех долларов. Но это нормы округа, а вы заключенный штата. Мы не знаем, сколько они платят за обед.
— Надеюсь, побольше.
— Но мы должны знать точно. Иначе может получиться нехорошо.
— Разве
— Они уехали. Повезли второго подозреваемого в свой штаб в Бангоре.
— Сколько вы тратите на ужин?
— Шесть с половиной.
— А на завтрак?
— Вы не останетесь здесь на завтрак. Вы заключенный штата, как и тот парень. Они придут за вами сегодня вечером.
Через час молодой полицейский снова вернулся с горячим бутербродом с сыром и стаканом кока-колы. Три доллара с мелочью. Наверное, детектив Аарон сказал, что если штат заплатит меньше, он лично покроет разницу.
— Передай ему спасибо, — сказал Ричер. — И еще скажи ему, чтобы он был осторожен. Услуга за услугу.
— Осторожен с чем?
— На чьей мачте он прибьёт свой флаг.
— Что это означает?
— Он или поймет, или нет.
— Вы хотите сказать, что не делали этого?
Ричер улыбнулся:
— Наверное, ты уже слышал это раньше.
Молодой полицейский кивнул:
— Все так говорят. Никто и никогда не делал этого. Мы уже привыкли.
Затем парень ушел, а Ричер съел свою еду и продолжил ожидание.
Еще через два часа молодой полицейский вернулся в третий раз. Он сказал:
— Общественный защитник здесь. Она обсуждает детали дела по телефону с парнями из штата. Они всё еще в Бангоре. Они разговаривают прямо сейчас. Скоро она придёт.
Ричер сказал:
— Ну и как она?
— Она хорошая. Однажды у меня украли машину, и она помогла мне разобраться со страховой компанией. Она училась вместе с моей сестрой в старших классах.
— Сколько лет твоей сестре?
— Она на три года старше меня.
— А сколько лет тебе?
— Двадцать четыре.
— Вернули деньги за машину?
— Не все.
Затем парень подошёл и сел на стул, стоявший возле стола заказов. Ричер решил, раз его адвокат еще дома, он останется там, где есть, на кровати. И просто будет ждать.
Еще через тридцать минут пришла адвокат. Она поздоровалась с полицейским за столом, по-дружески, как с младшим братом старой школьной одноклассницы. Затем сказала что-то еще, уже как адвокат и спокойно, о конфиденциальности разговора с клиентом, и парень встал и вышел из комнаты. Он закрыл стальную дверь за собой. В блоке стало тихо. Адвокат смотрела сквозь решетку на Ричера. Как человек в зоопарке. Может быть, где-нибудь у домика гориллы. Она была среднего роста и среднего веса, и на ней был черный костюм с юбкой. У нее были короткие каштановые волосы с осветлёнными прядями, карие глаза и круглое лицо с опущенными уголками рта. Как улыбка наоборот. Как будто она перенесла много разочарований в своей жизни. У нее был кожаный портфель, слишком толстый, чтобы молния застегнулась. Сверху лежал желтый блокнот в линейку, заполненный записями от руки.
Она поставила портфель на пол, вернулась и вытащила стул из-под стола заказов. Расположив его перед клеткой Ричера, она села, устроившись поудобнее, плотно сжав колени и зацепившись каблуками туфель за перемычку. Как во время обычной встречи с клиентом, по человеку с каждой стороны письменного или обеденного стола, только здесь не было ни того, ни другого, а лишь стена из толстых стальных прутьев, близко расположенных друг к другу.
Она сказала:
— Меня зовут Кэти Кларк.
Ричер ничего не ответил.