Джек-Соломинка (Часть 1-5)
Шрифт:
Девочка шла молча, опустив голову.
– О чем ты думаешь?
– спросил Джек в тревоге.
– Я думаю о том, что, если тебе суждено когда-нибудь погибнуть, я хотела бы умереть рядом с тобой, - сказала она медленно.
Джек улыбнулся. Они не погибнут, а победят!
Дети опять долгое время шли молча.
Белые с черным сороки перебегали им дорогу. С шумом обваливался снег с веток высоких сосен.
– Вернемся!
– предложила Джоанна, передернув плечами.
– Что бы ты сделал, если бы сейчас выскочили разбойники?
Из-за деревьев показались две темные фигуры. Перед ними бежали длинные синие тени, потому что солнце уже склонялось к закату. Но это были не разбойники. Мать Геновева, настоятельница женского монастыря Св. Джеральдины, в богатой меховой мантии, почти бежала, ежеминутно проваливаясь по пояс в снег. Спотыкаясь о корни и пни и тоже проваливаясь в снег, за ней спешил приходский священник, отец Ромуальд.
– Вот где вы прогуливаетесь, Джоанна!
– закричала монахиня. Полюбуйтесь, отец Ромуальд, на эту девицу из старинного дворянского рода!
Джек почувствовал, как задрожали пальцы Джоанны в его руке.
– Как вы очутились здесь?
– отдышавшись, спросила настоятельница.
– Джек, они что-нибудь сделают сегодня со мной, - тоскливо сказала девочка, даже не остерегаясь, что ее услышат.
– Но знай, Джек, что я тебя любила, люблю и буду любить!
– Чем мне тебе помочь?
– прошептал Джек ей на ухо.
– О, ничем!
– ответила она беззвучно.
– Ступайте сюда, негодная девчонка!
– с нескрываемым презрением сказала аббатиса.
– Перестаньте шептаться с этим мужиком!
Поглядывая на Джека, она что-то шепнула отцу Ромуальду.
– В то время как вы шляетесь бог знает с кем по дорогам, злые люди напали на вашего дядю, сэра Гью Друрикома... Он лежит при смерти.
– Мать Геновева права, - подтвердил священник.
– Ваше место сейчас не в лесу, а у постели сэра Гью, леди Джоанна!
Джоанна повернулась к Джеку. Лицо ее было синее от испуга и волнения.
– Поцелуй меня хоть разок на прощанье!
– сказала она умоляюще.
И благоговейно, как берут крест или монстранц со святыми дарами, он взял ее лицо обеими руками и, подняв его к себе, дважды поцеловал в щеку и в лоб на глазах возмущенной аббатисы. И опять перед ним встала обитая медью, пылающая от заката дверь Друрикома и толстый сэр Гью, пропускающий вперед маленькую, босую и испуганную Джоанну.
Но придет же когда-нибудь день, и Джек сможет отвоевать ее у целого света, а для этого нужно только, чтобы в одной руке он держал щит, а в другой - тяжелый меч!
Всю ночь Джек думал о судьбе Джоанны, о сэре Гью и о том, лучше или хуже будет девочке, если дядя ее умрет. Забылся мальчик уже к утру и ненадолго, потому что перед рассветом кто-то стал ломиться к ним в дверь.
Домик стоял над самой дорогой, и Джейн Строу привыкла к тому, что у нее часто искали пристанища промерзшие путники.
– Кто стучит?
– спросила она тихонько, чтобы не разбудить сына.
–
Это был страшный ответ. Дрожащими руками женщина отодвинула засовы.
– А, это ты, Олдинг!
– сказала она обрадовавшись.
– А я-то уж подумала бог знает что!
Но стражник даже не глянул в ее сторону. Войдя, он вытащил из-за пазухи пергамент с четырьмя огромными печатями. Откашлявшись, он стукнул алебардой о пол.
Джек, сидя на полу, протирал глаза.
– Здесь ли находится Иоанн Строу?
– спросил Олдинг, строго нахмурившись и заглядывая в пергамент, точно и впрямь он был грамотным человеком.
– Вот я, разве ты не узнал меня, дядя Олдинг?
– сказал Джек вскакивая.
– Преступник пойман!
– произнес тот, обращаясь к кому-то за дверью.
Джек во все глаза смотрел то на мать, то на Олдинга.
В хижину вошло еще трое людей: двое стражников и писец шерифа в длиннополой неопрятной одежде. Он немедленно принялся оглядывать всю комнату.
– Обыщите хижину!
– распорядился он.
Это было совсем нетрудно сделать, потому что здесь не было ни сундуков, ни шкатулок, куда можно было бы что-нибудь припрятать от любопытного глаза.
– Это мой узелок, - сказал Джек, видя, что клерк берется за его котомку, - там ничего нет.
Но тот, не отвечая, вывернул содержимое узелка на скамью.
– Осмотри его, - велел он Олдингу.
– Что это за документ?
– спросил стражник, разглядывая договор об ученичестве, подписанный мастером Пэстоном.
Клерк взял из его рук пергамент и, надев очки, просмотрел и отложил в сторону.
– А это что такое?
– Стражник щелкнул пальцем по печати с оленьей головой - хорошо знакомому ему гербу замка Друриком.
– Что это за документ?
Джек смутился. В руках Олдинга было свидетельство, написанное Джоанной для Уота Тайлера. Мальчик бережно хранил его все эти месяцы, готовый даже сам поверить в то, что он бережет его только ради сына кровельщика.
– Что это за документ?
– переспросил клерк.
– А вот мы сейчас узнаем, что за документ!
В эту минуту Джек возненавидел всех людей, умеющих читать и писать.
– "Джоанна Друриком", - бормотал клерк, пробегая документ про себя, "...податель сего...", гм-гм, "...дано в сорок восьмой год царствования..." И подпись "Джоанна Беатриса Друриком".
– Где ты взял это свидетельство?
– спросил он, сдвигая очки на лоб.
Джек молчал.
– Еще один пакет, - сказал стражник, подавая клерку письмо нотариуса.
Джек досадливо крякнул. Господи, ну это прямо наваждение! Он опять забыл занести его в Друриком.
– "Сэру Гью Друрикому, сквайру", - прочитал клерк вслух.
– Откуда у тебя столько вещей из Друрикома?
– спросил он строго.
Джек открыл было рот, чтобы рассказать, в чем дело, но потом безнадежно махнул рукой. Всего этого им не объяснишь.