Джек
Шрифт:
Витя открыл глаза и в полумраке комнаты увидел маму, улыбнулся ей чуть заметной улыбкой и снова закрыл. Жар спал, когда небо уже начинало светлеть. Марина благодарила бога за его снисхождение к сыну, положила руки на стол и уронила на них голову. Опасность миновала, наступило утро следующего дня, первого летнего дня 2000 года.
Павел решил выйти из дома немного пораньше, чтобы заскочить к соседке Оле и вызвать врача на дом. Ближайший телефон был только у неё. Доктор пришёл ближе к полудню, это была
– Обычное переохлаждение. Стоило ли гонять врача? – проворчала женщина.
– Я просто испугалась, он бредил всю ночь, высокая температура, жар. А вдруг воспаление? – с дрожью в голосе сказала Марина.
Женщина послушала дыхание мальчика и вынесла такой вердикт.
– Воспаления нет, но небольшой бронхит возможен. Горло красное. Полоскать горло, много пить, постельный режим неделю. И… вот что – я попрошу Клавдию Ивановну, она живёт недалеко, чтобы она зашла к вам вечером. Хоть она и не детский врач, но посмотрит мальчика, чтобы всё было хорошо.
Марина вспомнила неприятности, которые причинил их семье муж Клавдии Ивановны, но решила промолчать. Будь что будет, ребёнок не виноват в разногласиях между взрослыми. Закрыв за доктором двери, она подошла к волчонку и опустилась перед ним на коленки. Тот лежал, положив мордашку на лапы и поглядывая на Марину.
– Привет, зверь лесной. Ну и устроили вы мне весёлую жизнь, просто госпиталь какой-то.
Щенок с пониманием смотрел на женщину и поскуливал.
– Голодный, знаю. Чем же тебя кормить? Что вы там едите, в своём лесу? Зайцев у меня нет, давай попробуем молоко?
Марина налила в блюдце немного молока и накидала в него кусочки хлеба, но волчонок даже не попробовал предложенное угощение. Он повёл своим мокрым носом поверх миски и снова положил мордашку на лапы.
– Давай начнём с воды, хорошо?– пыталась хоть как-то успокоиться Марина, разговаривая со зверем. Она поставила перед ним ещё одно блюдце, и случилось чудо. Он приподнялся на трясущихся лапах и принялся лакать воду. Марина выдохнула с облегчением и подлила ещё воды.
– Сколько же тебе, несколько недель, наверное?
Ей казалось, что диалог со щенком поможет ему привыкнуть к человеку. Теперь, при свете дня можно было разглядеть некоторые особенности, которые не были видны в темноте. Оказалось, что глаза у волчонка не полностью чёрные. Когда зрачки сузились, то показалась голубая радужка удивительной чистоты, а шерсть чёрная, не как у большинства волков. Марина протянула руку и погладила малыша – под чёрной шерстью скрывался серый подшерсток. Волчонок немного встрепенулся от прикосновения к нему, но тут же успокоился и лизнул Марине руку.
– Ну, раз мы с тобой подружились, то давай с тобой что-нибудь
Открытый холодильник не дал ей подсказки. «Творог, сметану, молоко он не станет есть», – подумала она, – «сосиски… ммм… думаю, тоже не то. А что, если дать ему немного фаршу?»
Марина положила мешочек с фаршем под воду, чтобы тот немного оттаял.
Витя устал лежать в постели и вышел на веранду к маме.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она, приложив руку к Витиному лбу.
– Хорошо, мам,– виновато смотрел из под бровей сын.
– Закутайся в одеяло и садись, сейчас будешь чай с малиной пить у меня!
Витя не любил малиновое варенье, но не стал возражать маме и покорно сел на стул. Марина поставила перед ним огромную чашку чая и тарелку со вчерашними пирожками.
– Давай, ешь и поправляйся. Нам ещё с тобой нужно решить вопрос с твоим лесным зверем.
Витя посмотрел на пол и засмеялся, но тут же осёкся и потрогал себя за нос, который немного распух на переносице.
– Мам, а мы можем его оставить себе, когда он поправится?
– Я думаю, что это плохая идея. Он вырастет и станет настоящим зверем, которому нужна воля. Если он задержится у людей, то не сможет охотиться и жить на воле, он просто погибнет.
– Извини, мам, я не знал этого, – грустно промолвил Витя.
– Я думаю, что он скоро поправится, а впереди целое лето. Он ещё найдёт себе семью на воле. Пей чай, остынет.
Марина вытащила из-под воды мешочек с фаршем и отломила маленький кусочек. Размяв рукой, она положила его на блюдце, где была вода, и придвинула ближе к мордочке волчонка. Тот понюхал угощение, лизнул и съел, к великой радости Марины.
– Уфф…какой молодец. Давай, кушай, да я тебя перемотаю.
Послышалось ворчание Марти во дворе, кто-то открыл калитку и шёл к крылечку. Марина отодвинула шторку и приняла равнодушный вид.
– Вот и доктор по вашу душу пришёл…
Клавдия Ивановна скромно постучала в дверь и приоткрыла её.
– Добрый день, или даже вечер, – вежливо поздоровалась она. – Мне передали, что Витя болен. Ты, Марин, не серчай, что я решила к вам зайти.
– Что ты, Клавдия! Очень хорошо, что зашла, – постаралась разрядить ситуацию Марина. – Может быть, чаю?
– Нет, спасибо, Марин. Глянем Витю по-быстрому, да я побегу, – затараторила Клавдия Ивановна.
– Ну что, где же ты так простыл, да ещё и летом? – спросила она, рассматривая горло и слушая дыхание мальчишки. Не дождавшись ответа, который её и так мало интересовал, она заметила перевязанного волчонка.
– Ой, у вас тут щеночек поранился? Как же он так умудрился? Вы вторую собаку решили завести?
– Это…, – хотел было объяснить Витя, что это вовсе не собака, но мама резко прервала сына.