Дженга: разжигая пожары

Корнилова Ксения

Леони не раздумывала – ей некуда было идти, да и неплохо бы перекусить. Она не ела с самого обеда и уже почти не помнила вкус сладко-кислого вишневого желе.

Машина дернулась, затарахтело еле слышно радио, настроенное на волну классической музыки, в багажнике недовольно брякнул велосипед и притих, пока отъезжали с площадки, забыв обернуться на тающий в свете заходящего солнца город.

Ехать оказалось недолго. Дорога петляла вдоль реки в лабиринте нависших над плавящимся асфальтом ив. Леони подставила лицо ветру, прорывающемуся сквозь приоткрытое окно, и пыталась не думать ни о чем, заглушить мысли ненавязчивой мелодией,

льющейся из динамиков. Но с каждым поворотом чувствовала, что все ближе и ближе к чему-то новому и неизведанному. И сердце вторило рваным ритмом.

– Все хорошо? – Кристоф покосился на нее, чуть повернув голову в сторону, но тут же перевел взгляд обратно на дорогу.

– Да. Просто давно не ездила на машине, – соврала девушка.

Велосипед тихо звякнул, подтверждая ее слова и становясь невольным сообщником этой маленькой лжи.

Сама не понимая зачем, Леони всматривалась в окно, жадно следила за исчезающими домиками, словно боясь и желая забыть путь обратно и никогда не вернуться.

Вскоре перед глазами вырос шикарный особняк – в прошлом резиденция какой-то городской шишки, а теперь частная собственность, сдающаяся в аренду желающим с размахом отметить важное событие или просто провести время в тишине в окружении выстриженных красивыми правильными фигурами кустарников, густо засаженных клумб с явной ноткой ландшафтного дизайна и бескрайних полей, начинающихся прямо за главным зданием.

Кристоф махнул в сторону каменной дорожки, огибающей дом, а сам почти наполовину залез в багажник, так что торчала только оголенная поясница – спешил обвешаться штативами, объективами и прочей ерундой, без которой ни одна невеста не сможет быть окончательно удовлетворена своим внешним видом на первых семейных фотографиях.

Леони медленно пошла вперед, не сводя глаз с особняка. Роскошный, в три этажа, заросший мхом и обвитый вьющимися лианами, меж которых светились мутным желтым старинные кованые фонари, он походил на мистический заколдованный замок. И в то же время давил на нее, насмехаясь своей незыблемостью над мимолетными – не дольше человеческой жизни – проблемами. Внутри кто-то копошился мутными силуэтами – то ли гости, то ли обслуга. Хотелось представить себя здесь на правах хозяйки или хотя бы приглашенного, но не получалось.

Дальше все закрутилось: каждый из гостей считал своим долгом вставить слово в работу фотографа, каждая разодетая барышня норовила вылезти вперед, чтобы быть запечатленной на снимке. Кристоф действительно один не справлялся, поэтому Леони приходилось носиться с оборудованием, бесконечно поправлять то складки на юбке, то прическу невесты, то пытаться оттащить от молодоженов пятилетнюю девочку в жутком ядрено-розовом платье с рюшами до самых пят. И все это под пьяный визг. Бесконечные смешки, взгляды, прикосновения – случайные и намеренные. Круговорот чужой жизни, к которой она сама не имела никакого отношения и, пожалуй, предпочла бы оказаться где угодно, лишь бы подальше отсюда.

Наконец, когда стемнело и собравшиеся заметно устали от отдыха, получилось расслабиться и даже урвать на шведском столе целую тарелку мини-сэндвичей с красной икрой, которая лопалась на языке приятным солоноватым вкусом, и тарталеток с чуть подветренными морепродуктами – плевать: Леони была такой голодной, что съела бы что угодно!

Следующие минут двадцать Леони выслушивала бормотания Кристофа, не забывая в нужном месте кивать

и поддакивать, пыталась сосредоточиться на песнях приглашенной группы и всматривалась в сторону особняка – когда уже принесут торт? Будет здорово, если коржи сделают шоколадными, а крем, например, апельсиновым. Вряд ли невеста способна на что-то подобное – уж больно она стандартная, что ли. Хотя сейчас, пожалуй, даже милая – алкоголь сделал свое дело, девушка расслабилась и уже меньше напрягала всех вокруг постоянными просьбами.

Леони пыталась делать вид, что не устала, что не страшно. Пыталась заткнуть кричащий внутренний голос, который надрывался в вопле отчаяния: куда идти, когда настанет ночь и все разбредутся с торжества? Чужой праздник, чужая жизнь – они так далеки от того, через что приходилось проходить ей самой…

Мгновение – и словно опустился бархатный занавес на деревянные половицы районного дома культуры: на небольшую площадку заднего двора, уставленного столиками в накрахмаленных белых скатертях, давно залитых вином, вышли артисты огненного шоу.

***

Огонь завораживал: вращался, извергался потоком лавы, взвивался вверх, распадался на искры, танцевал причудливый танец света и тьмы, обжигал одним своим видом. По окружности небольшой поляны, на которой выступала труппа, расставили чаши с горючей жидкостью и подожгли. На заднем плане установили высокую, метра два, конструкцию, которая вспыхнула в один миг. В центре стоял парень лет двадцати пяти с обнаженным торсом и в черных атласных брюках. Пламя отражалось на блестящей от пота коже, и казалось, он сам был целиком объят пламенем. Вокруг него бесновались в диком танце молодые девчонки в телесного цвета комбинезонах, расшитых зеркальными пластинами. В каждой руке они держали веера из факелов, которые вращались в бешеном ритме биения сердца.

Прошла секунда или целая вечность – из-за их спин вышла темная фигура в огненно-красном плаще. Артисты расступились. Все внимание было приковано к ней.

Взмах руки – плащ полетел вниз. Под ним оказалась миниатюрная девушка в черном искрящемся платье и со старинной лампой с тлеющим огоньком в руках. На голове, плечах, бедрах были установлены специальные, казавшиеся невесомыми конструкции. Мгновение – огонь из лампы, словно сказочный джинн, перекинулся на пропитанные горючей смесью пьедесталы – и девушка превратилась в пламя.

Леони смогла нормально дышать, не задерживая дыхание всякий раз, наблюдая, как огонь проходит слишком близко к тончайшей ткани черного блестящего платья, когда погас последний огонек. Наспех поклонившись, артисты укрылись за темнотой ночи.

Рядом что-то бормотал Кристоф, гости переключили внимание на вновь занявшую свое место музыкальную группу и посыпались на импровизированный танцпол, желая вытрясти остатки алкоголя – надо же было освободить место для новой порции под радостные крики «Горько!».

Леони ничего не видела и не слышала. Повинуясь животному порыву, совершенно не управляя ни телом, ни разумом, она подскочила и рванула вслед за артистами огненного шоу.

И молодой парень в широких брюках – на голый торс он успел накинуть растянутую выцветшую футболку, – и кучковавшиеся у передвижного прицепа-трейлера девушки невинно болтали, ничем не выдавая в себе артистов огненного шоу.

– Привет, – выдохнула Леони, переводя взгляд с парня на незнакомку в черном блестящем платье. – Это… было невероятно.