Дженнак неуязвимый
Шрифт:
В таком горючем нуждались многие, и сам Фалтаф, и Вечер с Утом, и Градич, творец необычных воздушных машин. Его конструкции не походили на боевой крылан или воздухолет с газовой оболочкой, хотя, как и крыланы, относились к аппаратам тяжелее воздуха. Крыльев у них не было - вернее, крылья вращались над кабиной, и винтокрыл, как назвал его Градич, мог взлетать и приземляться вертикально.
Самое высокое здание о трех этажах принадлежало Лига Праде, беглому аталийцу. Его помощники трудились внизу, изготовляя хитрые детали из металла и стекла, наматывая медный провод на большие барабаны и занимаясь приборами для измерения эммелитовой силы. Верхний этаж загромождали стойки с десятками стеклянных баллонов, в которых тлели огоньки, бухты толстых кабелей и распределительный щит - устройство с множеством
– Твое умение чудесно, достойный Прада! Но с кем ты беседуешь? Ведь говорящий с тобой должен иметь такое устройство, я не ошибаюсь?
– Не ошибаешься, мой милостивый тар.
– Лиго Прада, тощий, смуглый, настоящий аталиец с юга полуострова, титуловал Дженнака таром, как положено в Ибере и Атали.
– Но моя установка - опытная и потому большая, а три передатчика поменьше уже находятся у моих покровителей, и при каждом есть обученный умелец.
– Кто же они, эти покровители?
– Вожди Мятежного Очага. Связь им нужна в первую очередь.
– Но все они в Роскве или в Россайнеле, - заметил Джен- нак.
– До Шанхо и городов Эйпонны расстояния намного значительней... Если желаешь, я отправлю передатчик в Хайан на корабле, чтобы ты проверил дальность связи.
– Да хранят тебя боги, тар Джакарра, но в этом нет нужды.
–
Прада хитро прищурился.
– Все уже проверено, и не единожды - уже три года я поддерживаю связь на дистанции в половину земного экватора. Мои покровители щедры, и за это время я усовершенствовал аппаратуру... Теперь можно ловить хоть голоса из Великой Пустоты, если кто-то или что-то в ней таится!
Дженнак приподнял брови.
– Ты отослал передатчик на другой континент?
– Нет. В Эйпонне тоже додумались до этого способа связи.
К счастью, не аситы, потомки шакала!
– Кто же?
– Я не могу об этом говорить, светлый тар. Завтра приедет вождь Чегич, и лучше, если ты спросишь у него.
Стемнело, и Дженнака проводили в гостевой дом, где нашлась ванна с горячей водой, а после нее - обильный ужин и мягкая постель. Вытянувшись на ложе, он почувствовал усталость - не столько от проделанной дороги, ходьбы по Двору и хоганам умельцев, но, скорее, от избытка впечатлений.
Он мог считаться неуязвимым, но неутомимым точно не был, а в этот день пришлось увидеть многое и о многом говорить. Из-за этого сон бежал от Дженнака, и не было рядом Чени, ее нежных рук, ее спасительных объятий, ее чарующего запаха... Он лежал на спине и, глядя в потолок, вспоминал колдовские глаза Айчени, теплоту ее губ, прикосновение пальцев, но постепенно мысли его повернулись от шелков любви к более загадочным предметам.
Этот яшмовый шар... Был ли он в самом деле из тех, показанных ему Чантаром?.. Сферы могли дублироваться - скажем, для надежности; чем их больше, тем вероятнее, что одна из них попадет в нужные руки. С другой стороны, шар принес арсола- нец, и вряд ли это другой экземпляр той памятной записи... Записи, не чуда и не колдовского раритета! Дженнак уже не был столь неопытен, как в давние времена, и понимал, что шар - устройство для сохранения информации, движущихся картин и, вероятно, звуков. В принципе, Кехара Ди из Рениги делал то же самое, но с меньшим совершенством - его изображения пока не двигались и были молчаливы. Но не пройдет и половины века, размышлял Дженнак, и все, что летает и бегает в реальности, будет также отражаться на стекле, в зеркале или каком-то ином материале. Будет непременно - ведь хитроумный Одисс помогает тем, кто не ленится шевелить мозгами! Так что ничего загадочного в этих сферах нет, кроме факта их появления в эпоху, когда Великих Очагов еще в помине не было.
После долгих раздумий он решил,
Усмехнувшись, он закрыл глаза. Нет и нет! И еще раз нет! Все эти предположения наивны! В том, что шар здесь появился, видна рука Чантара! Его разум, его воля и его приказ! Вряд ли мудрый Че Чантар погиб или исчез бесследно, как пишут в исторических трудах - ему ли, Дженнаку, сахему Бритайи, об этом не знать! Он сам мастер исчезновений! И никогда не забудет слов Чантара, когда он усомнился в праве своем и его, в праве решать за всех, властвуя над миром явно или тайно!
Чантар тогда сказал: долг повелевает нам заботиться о грядущем... Таков долг кинну, а их в мире всего двое - ты и я!
Армия у границ Россайнела, флот у берегов, грядущее восстание, схватка с аситами - его, Дженнака, заботы. А Че Чантар позаботился о том, чтобы к умельцам-росковитам вовремя пришла подсказка...
С этой мыслью он уснул.
* * *
Имя у Тура Чегича было россайнское, но на россайна он не походил: невысокий, хрупкий, широкоскулый, с выпуклым высоким лбом и раскосыми темными глазками-щелями. Усы у него имелись, но очень скудные, из трех волосин, а бороды даже в намеке не существовало - во всяком случае, Дженнак ее не разглядел. По словам Чегича, бабка его была дейхолкой, а дед - изломщиком, но их старший отпрыск покинул Сайберн и еще в молодые годы перебрался в Роскву, куда погнала его жажда знания. В столице он смешал свою кровь с побочной дочерью знатного асита, стал большим искусником в сфере языков и способов стихосложения и прославился пьесами для лицедеев. Эти сочинения были так ироничны и злободневны, что в какой-то период жизнь старшего Чегича колебалась между плетью из бычьей кожи и бассейном с кайманами. Однако правивший в те времена наместник решил не обострять ситуацию, и Чегича с женой выслали на Северный Айрал. Там, сорок восемь лет назад, и родился Чегич-млад- ший, нареченный Туром.
Юношей он вернулся в Роскву, ибо унаследовал от отца страсть к знаниям и бунтарский дух. Но сочинением пьес Тур Чегич не увлекался, а писал более серьезные труды: о разумном взимании налогов, о справедливом правлении, о тактике подпольной борьбы и, разумеется, о свободе. Со временем он стал видной фигурой в Мятежном Очаге, и хотя не было у него богатств и даруемой ими власти, Ах-Хишари и другие росковитские магнаты выбрали его своим вождем - за светлый разум и несгибаемое упорство. И сделали правильно, так как у Чегича было еще одно качество - решимость идти до конца. К тому же он обладал талантом стратега и был из тех людей, коим заметны рост травы и ток подземных вод - не зря в Китане и Сайберне его прозвали Ченом Трехглазым.
Дженнак состоял с ним в тайной переписке много лет. Их встреча была неизбежна, и в этом смысле бегство из Шанхо мнилось не попыткой скрыться от Невары, а знаком судьбы: оба вождя сошлись в нужном месте и в нужное время. А время торопило! Боевые отряды россайнов и армии за рубежами страны ждали сигнала к выступлению; только ударь в барабан, и грянут в ответ метатели, свистнут пули, ринутся на восток корпуса бритунцев и иберов, норелгов и скатаров, возьмут защитные аситские валы, а в городах поднимется народ, встанут дружинники и ополченцы - тысячи и тысячи! Был Россайнел грудой сухих поленьев, что готова вспыхнуть, а в Сайберне костер уже горел, и летели его искры в Китану и на далекий остров Ама-То. Пожалуй, лишь одного не хватало - зримого повода, какого-то движения аситов, всплеска их активности. Сказано в Книге Повседневного: тот, кто обороняет свой очаг, подобен благородному соколу, нападающий же смердит, как стервятник... Росковиты это понимали и понимал Мятежный Очаг; всем хотелось иметь оправдание перед богами - мол, первыми начали не мы.