Дженни. Ближе к дому
Шрифт:
— А он объяснил, почему они этим грозят?
— Он сказал, что Бетти теперь уже не то, что была в прошлом году, когда она преподавала в школе. Я хотела было объяснить ему, как это вышло в прошлом году, когда та, другая учительница, обманом женила на себе футбольного тренера и оставила Бетти в таком горе и унижении, и вполне естественно, что всякая женщина с характером будет искать развлечений до тех пор, пока не успокоится и не станет опять сама собой. А он орал все громче и громче и так плевался и брызгал слюной, что ему пришлось утирать рукой подбородок, и все твердил, что он про это самое и говорит.
Он сказал, что всякий раз, как она выходит на улицу, с первого взгляда
Долго он этак кричал, а в конце концов взял да и выпалил, что она блудница. Когда проповедник так ее обозвал, я не вытерпела и сказала, что не очень-то вежливо называть так хорошенькую девушку, которая имеет высшее образование и новенькую четырехместную машину, и никогда худого слова никому не сказала, сколько я ее знаю. Он опять взбеленился и заплевал себе весь подбородок и сказал, что как бы я ее ни называла, все равно она развратная женщина, с его точки зрения. Он еще и разное другое про нее говорил, мне уж и повторять совестно, даже и вам, хотя бы зажмурившись и в темноте. Я таких словечек не слыхивала с тех пор, как война кончилась и закрыли казармы в Саммер-Глэйде.
Судья Рэйни достал из кармана сюртука сигару и закурил ее.
— Откуда у проповедника Клу такие обширные сведения по этой части, Дженни? — спросил он.
— Я его и об этом спрашивала, Майло. Он сказал, что один из его прихожан держит мотель «Приятное времяпрепровождение» на шоссе милях в трех от города и он будто бы видел на прошлой неделе, что Бетти три раза входила в три разные комнаты с тремя разными мужчинами.
Судья Рэйни, выпустив к потолку струю сигарного дыма, наблюдал, как дым расходится по комнате.
— Лучше бы они переменили название пансионата на какое-нибудь другое, не столь завлекательное, а человеческую природу изменить не старались. По правде говоря, каждый раз как я проезжаю мимо пансионата «Приятное времяпрепровождение», у меня всегда возникают самые игривые мысли. И под присягой мне пришлось бы сознаться, что я не раз давал крюку, лишь бы позволить себе это удовольствие.
— Но ведь проповедник Клу вовсе не шутил, Майло. Он по-настоящему разозлился и вышел из себя. Он говорил, а сам все время хмурился, вытирая заплеванный подбородок, и топал ногами. Он сказал, что считает своим долгом натравить закон на меня и Бетти и положить конец ее безобразному поведению.
— Дженни, сколько человек себя помнит, уже не говоря о писаной истории, всегда существовали привлекательные молодые женщины, такие, как Бетти Вудраф, и, поскольку их права твердо определены законом, всегда найдется кто-нибудь, вроде меня, для защиты их интересов. И можете быть уверены, что пути закона мне известны, поскольку всю мою сознательную жизнь я провел либо в судейском кресле, либо стоя перед ним. Закон есть несгибаемое орудие, управляемое гибкими умами. В пояснение позволю себе привести один-два примера.
Если Джон Доу взял у Ричарда Роу сто долларов с обязательством уплатить по первому требованию и не уплатил и у Ричарда имеется на руках долговая расписка, а Джон по какой бы то ни было причине не может выполнить свое обязательство по отношению к Ричарду и если Ричард обращается за помощью в суд, то суду, естественно, полагается выдать законный ордер на арест Джона в том случае, если Джон откажется выполнить предписание об уплате, и, следовательно, как полагается по закону, суд более чем вероятно принудит Джона выплатить долг Ричарду, даже если для погашения долга придется
С другой стороны, однако, в суде имеется человеческая сторона, иначе говоря, гибкий ум. При условии, что дело подготовлено и ведется надлежащим образом, суд обычно признает тот факт, что природой одному полу дано право привлекать другой пол и сожительствовать с ним в приемлемых для них обоих условиях. Лично я сказал бы, что не дело суда определять такого рода условия и налагать ограничения и запреты. В это время и мысли и внимание обеих сторон бывают достаточно заняты и незачем принуждать их копаться в куче судебных постановлений. Как бы то ни было, суд почти всегда проявляет достаточную гибкость мысли, сталкиваясь с такими случаями, и обычно выносит решение, что всякие действия этого рода по самой своей природе совпадают и потому не подчиняются юрисдикции современных судов.
Судья Рэйни протянул руку и потрепал Дженни по плечу.
— Так что не огорчайтесь, Дженни. Не думайте, что я только теоретик, но не практик. Я как раз настроился на эти аспекты закона и не могу остановиться, пока завод не кончится.
Что касается вас, Дженни, то надо вам знать, я отнюдь не склонен недооценивать опасность влияния фанатиков в религии и политике. Положитесь на меня как на своего поверенного и пусть вас не беспокоят сегодняшние угрозы проповедника Клу и всех прочих. Я двадцать лет просидел в судейском кресле, пока не ушел с государственной службы и не занялся частной адвокатской практикой, и потому вы спокойно можете доверить мне защиту ваших интересов. В сущности мне даже не терпится этим заняться.
— Так, значит, мне не надо говорить Бетти, чтобы она укладывалась и съезжала с квартиры?
Он торжественно наклонил голову.
— Вот об этом я и толкую все время, Дженни.
— Даже если еще раз придут и станут грозить мне арестом и тюрьмой?
— Нет, — сказал он, опять наклонив голову. — Нет.
— Ну, у меня большое бремя с души скатилось, — сказала она, благодарно улыбаясь. — Пока вы все это говорили вот сейчас, мне не очень-то было понятно, что значат все эти громкие слова. — Она глубоко вздохнула от облегчения. — Я бы ничего не имела против того, чтобы сидеть в хорошей тюрьме новой постройки, но не в этом же свинарнике позади здания суда. Там у них в городской тюрьме просто приткнуться негде. Тюремщики со всей ихней сворой расхаживают взад и вперед целый день и глядят на тебя, что бы ты ни делала, а ночью отпирают дверь камеры и входят без приглашения. А почему я столько знаю про нашу городскую тюрьму, так это потому, что как-то раз — много лет тому назад — у нас избрали новую шайку политиканов управлять городом. И не успела я с ними хорошенько познакомиться, как они прикрыли мой пансион и посадили меня в эту самую тюрьму. Мне влетело в двести долларов выбраться оттуда и снова открыть свое заведение. Вот теперь вы знаете, Майло, какое бремя у меня с души скатилось. Теперь-то я почтенная женщина на покое и мне уж не к лицу опять садиться в эту тюрьму.
— И я рад, что сумел успокоить вас, — сказал судья Рэйни, глядя на часы. — Если вы меня угостите хорошей порцией обыкновенного пшеничного виски, я подкреплюсь, прежде чем выйти на холод. В такую погоду надо же мне чем-нибудь согреться.
Дженни выбежала из гостиной и очень скоро вернулась с бутылкой виски, двумя стаканами и кувшином воды. Судья Рэйни щедрой рукой налил виски в оба стакана, но когда Дженни хотела подлить воды из кувшина, он сурово нахмурился и резким движением отодвинул стакан.