Джентльмен-авантюрист
Шрифт:
Пруденс разглядывала бутылочку.
— Она слишком дорогая.
— Есть немного. Я могу позволить себе коньяк, а фляжка всего лишь хорошенькая диковинка. Я купил ее в Лондоне, думая о тебе.
— В Лондоне? — эхом повторила она. — Когда?
— Несколько недель назад.
Могла Пруденс поверить, что несколько недель назад, далеко отсюда, Кейт думал о женщине, которую встретил в Нордаллертоне лишь однажды и в бедности? Нет, не могла. Кейт добрый человек и притворяется, будто она значит для него
Но он бросился спасать ее от брака с Дрейдейлом.
Пруденс снова отпила.
— Как ты оказался в церкви?
— Я приехал в Дарлингтон узнать, как твои дела.
— Как ты узнал, что я здесь?
— Приблизительно неделю назад я проезжал через Нордаллертон и посетил твой дом. И поговорил с твоей соседкой.
— Хетти. Но почему…
— Почему я приехал в Дарлингтон? Я надеялся увидеть Геру победительницей.
— И вместо этого увидел ее в отчаянном положении и бросился на помощь.
— Я выбрал свой путь и не жалею.
Пруденс снова пристально вгляделась в него.
— Правда?
— Правда.
Она прислонилась к решетке.
— Слава Богу! Спасибо, Кейт. Я так боялась, что ты не захочешь. Боялась последствий, бедности. Но больше всего боялась оказаться выброшенной на улицу, и что все будут считать меня падшей женщиной. Боялась Дрейдейла… Я знаю, это проявление слабости, но я его боюсь.
Кейт накрыл ладонью ее руку, уцепившуюся за решетку.
— Теперь у тебя есть я, Пруденс, и я могу защитить тебя от всех твоих демонов.
— Дрейдейл могущественный и жестокий. Он мстит тем, кто ему мешает, и никто еще не перечил ему так, как мы.
— Я не боюсь Дрейдейла, — твердо сказал Кейт, — и тебе не следует. Постарайся поверить в это, Пруденс. Дай руку. У меня есть для тебя кольцо. Это символ преданности и защиты.
Пруденс напряглась, вспомнив, как во время помолвки Дрейдейл надел ей на палец бриллиантовое кольцо. Камень был большой, но кольцо символизировало власть, а не защиту, и теперь она это знала.
Даже если бы Пруденс была тогда внимательнее к своим ощущениям, то все равно было уже слишком поздно. Другие заметили его ухаживания. И если бы она ему отказала, то Дрейдейл стал бы ее врагом.
Разговор с Кейтом получился каким-то странным. Пруденс чувствовала, что остались недомолвки и невысказанные сомнения, но Кейт согласен жениться. Согласен! Она просунула сквозь решетку левую руку. Кейт взял ее и поцеловал ладонь.
Простое действие, а вызвало такую глубокую дрожь.
— В этой поездке у меня при себе мало денег, поэтому я не мог купить тебе кольца, которого ты заслуживаешь, но я нашел это в Дареме, если оно подойдет.
Кейт надел кольцо ей на палец, и ее реакция так отличалась от той, когда то же самое сделал Генри Дрейдейл. Да, неуверенность,
Изящное кольцо оказалось велико, но Пруденс нашла это милым. Оно было серебряным, с маленьким гранатом. Простая вещь, но Пруденс знала, что это кольцо всегда будет ей дорого.
— Спасибо. Оно чудесное.
— Я скоро достану лучше. Какой твой любимый камень?
— Мне нравится этот.
— Топаз? Изумруд?
Пруденс покачала головой:
— Не надо расточительности.
— Уже меня пилишь? — поддразнил Кейт. — Венчальное кольцо столь же пустячное. Поменяем его на лучшее, если захочешь. Я знаю, что некоторые женщины считают венчальное кольцо святыней.
— Я удовольствуюсь этим. Твоим деньгам найдется лучшее применение.
— Хватит об этом. Я займу у Толлбриджа, чтобы купить что-то получше.
— Нет, — внезапно посерьезнела Пруденс. — Умоляю, ничего не бери у Толлбриджа. Он взыщет долг с процентами.
— Мудрая женщина. Но я уже согласился воспользоваться его каретой и лошадьми, чтобы завтра поехать домой.
Она бы предпочла полный разрыв с Толлбриджем, но слово «домой» смыло все прочие заботы.
— У меня правда будет дом? Завтра?
— Будет. И свобода от страха.
И снова Пруденс почувствовала что-то недосказанное, какую-то неловкость Кейта.
— Что? — требовательно спросила она. — В чем дело?
И увидела его гримасу.
— Ты понимаешь, что моя семья — аристократы?
— Бергойны? Да, подозреваю, что так. Как и семья твоей матери.
— Для тебя это непривычно, и временами будут возникать трудности.
Кейт боится, что она поставит его в неловкое положение. Зная, что произведет фальшивое впечатление, Пруденс сказала:
— Это будет не совсем в новинку. Я выросла в поместье.
— Да? — Кейт был доволен, как она и ожидала. — Полагаю, твой отец потерял состояние.
— Да, — подтвердила она, сказав себе, что это более или менее правда.
— Так вот почему ты так хотела вернуться к прежней жизни. Ты отважная женщина, Пруденс.
— Отвага приводит к опасности.
— Как и трусость, но трусость приводит к опасности гораздо чаще. — Поколебавшись, Кейт добавил: — Возможно, нам придется поехать в Лондон. Даже ко двору.
— Ко двору? Зачем?
— Ожидается, что я займу место в парламенте.
— О! — Не похоже, что Кейт годится на эту роль, но если хочет заседать в палате общин, она препятствовать не станет. — Но я ведь могу остаться дома?
— Можешь. Если захочешь.
Было что-то странное в этом разговоре, но, вероятно, это от бренди вдобавок к снотворному.
— Если это приятный дом, я не захочу никуда ехать. — Ей хотелось развеять неясность, и Пруденс снова налила бренди. — Выпьем за наше будущее.