Джентльменское соглашение
Шрифт:
— Откуда вы знаете? — мрачно осведомился инспектор.
— Я с ним встречался.
— Когда?
— Недавно. Он приходил ко мне, угрожал оружием. Насколько я понял, он винит кого-то из этой четверки во всем и обещал сам разобраться.
— И вы его отпустили, — с явным сожалением произнес Таунс, доставая из кармана телефон.
— Он уже далеко, — сказал Дронго, — не нужно звонить. Будете выглядеть достаточно смешно.
— Я не понимаю, на чьей вы стороне? — разозлился Таунс, поднимаясь из кресла. — Сначала вы рассказываете Парыгину о его телохранителе, сознательно подставляя молодого человека под недовольство
— Вы же сами сказали, что он вооружен. Вы можете себе представить, чем бы все это закончилось?
— И вы даже не сделали попытку его остановить?
— Попытку сделал. Но он меня не послушался и ушел.
— Я не знаю, как мне себя вести с вами, — признался Таунс. — Чего вы хотите? Чего вы добиваетесь?
— Хочу помочь вам найти убийцу. Меня, как и вас, мучает это преступление. И я собираюсь узнать, кто и зачем убил Алексея Палийчука у меня на глазах. И не успокоюсь, пока не узнаю.
— У вас странные методы, — заметил Таунс.
— Возможно, — согласился Дронго. — Но прошу вас учесть мои слова насчет алиби Спиридова. Сегодня утром вы уже не обратили внимание на мои слова, и это печально закончилось. Надеюсь, что теперь вы мне поверите. Может, наконец, вы сядете, а то неудобно. Я сижу, а вы стоите.
— Я ухожу, — заявил Таунс, — и у меня к вам только один вопрос. Где вы будете сегодня вечером?
— Боюсь, что именно этой информацией я не могу с вами поделиться, инспектор. Это не моя тайна.
— А если я вас задержу?
— Это будет обидно. И нецелесообразно, — Дронго поднялся со стула. — Мы делаем одно дело, инспектор.
— Я в этом не уверен. Мне кажется, что вы занимаетесь совсем не своим делом. Оставьте расследование для профессионалов.
— Вы считаете меня не профессионалом?
— Я не считаю вас человеком, который имеет право проводить самостоятельное расследование в Лондоне.
Они смотрели друг другу в глаза.
— Почему рыжие бывают такими упрямыми, — прошептал Дронго по-английски, притворно вздыхая. — Вам не говорили, что нельзя быть таким упрямым?
— Не говорили, — улыбнулся инспектор. — Я прикажу следить за вами. Вы ведь все равно не успокоитесь.
— Не успокоюсь, — согласился Дронго. — А от вашего наблюдения все равно оторвусь. В Лондоне это сделать несложно. Вам придется бросить на мои поиски весь Скотленд-Ярд. И чем больше вы будете меня ограничивать, тем сложнее будет моя задача.
— Хорошо, — согласился Таунс, — я уберу всех своих людей. Скажите, какие у вас планы?
— Сегодня в семь часов вечера меня ждут в «Дорчестер» все четверо оставшихся игроков. Они будут решать, кто станет представлять их завтра. На этот раз не будет никакой игры.
— И никакой выпивки?
— И никакой выпивки, — улыбнулся Дронго. — Теперь я сказал вам все. Постарайтесь перехватить Константина Спиридова до того, как он наделает глупостей. И пусть ваши люди не стреляют в него, он не преступник.
— У нас не Чикаго, — ответил инспектор, — и наши люди просто так не стреляют на улицах Лондона. Эти традиции привезли к нам совсем другие люди. До свидания, мистер Дронго.
Он открыл дверь, чтобы выйти, но вдруг повернулся к Дронго.
— Может, я выдам вам оружие? — спросил
— Нет, — ответил Дронго, — спасибо. Я не люблю оружия.
Он взглянул на часы. Уже двадцать минут седьмого. Нужно брать такси и отправляться в «Дорчестер». Интересно, как они будут договариваться. И еще там он наверняка увидит Парыгина, который вряд ли успокоился после дневного разговора.
Если бывший министр узнает, что Дронго встречался с его пассией, он сойдет с ума от бешенства. Возможная измена руководителя охраны и так выбила его из привычной колеи. Наверно, кто-то из позвонивших, скорее всего Миксон, сообщил ему, что сегодня в «Дорчестере» на их встрече будет Дронго. И это окончательно взбесило Парыгина. После разговора в «Шератоне» он считает его своим личным врагом.
Может, Парыгин и организовал убийство Палийчука. Ведь это именно он не разрешил официанту разнести напитки, приказал оставить поднос на столике. И вполне возможно, что именно его имел в виду Константин, когда говорил о том, что обманул всех остальных.
Парыгин. Он привык действовать, не очень церемонясь ни со своими возможными соперниками, ни с друзьями. Возможно, он считает, что именно он должен возглавить эту группу, проведя завтра покупку футбольного клуба. Он из этой пятерки самый известный. И как бывший политик, и как очень богатый человек. И самое важное, именно он инициатор приглашения эксперта на игру. Это могло быть частью иезуитской затеи самого Парыгина. Если он продумал убийство в мельчайших деталях, то не побоялся пригласить даже Дронго.
Миксон пригласил Дронго на сегодняшнюю встречу. Возможно, что его скандал с Палийчуком был нарочно спровоцирован, чтобы отвлечь внимание остальных. И он взял свой стакан первым. На подносе оставался второй стакан с виски. Именно в этот момент Миксон мог бросить яд. Его флакон с лекарством идеальное средство для маскировки. Возможно, яд лежал там, и таблетка была другого цвета, чтобы не ошибиться.
Тогда получается, что Миксон — второй подозреваемый. Третьим будет Саид Мальсагов. Хотя он и был другом погибшего, как о нем говорила Жанна. Она, правда, не верит, что он мог убить своего друга. Предположим, что это сделал Мальсагов. У него была возможность отравить стакан, пока Миксон ругался с погибшим. Но это был огромный риск. К тому же у него в кармане был пакетик с кокаином. И он должен был понимать, что в случае задержания или ареста у него будут колоссальные проблемы с полицией. Убийство могут не доказать, а за хранение кокаина гарантированно посадить его в тюрьму. Тогда выходит, что он настоящий самоубийца. А это на Мальсагова совсем не похоже. Он любит жизнь, красивых женщин, дорогие безделушки. Но он остается третьим в этом списке.
И, наконец, Каплинский. Но Каплинский не мог положить яд даже теоретически, в этом Дронго был абсолютно убежден.
Если бы подобное случилось в другом месте, можно было бы придумать невероятную историю о каком-нибудь приспособлении, способном самостоятельно «выстрелить» в чужой стакан. Или закрепить яд где-нибудь на потолке. Господи, какие глупые фантазии приходят в голову. Конечно, ничего такого не было и не могло быть. Поднос находился на столике, там были все стаканы. И кто-то намеренно отравил виски Палийчука.