Джеймс Хеллборн. Трилогия

Багрянцев Владлен Борисович

– Индоокеанцы, - одновременно кивнули Джеймс и Патриция.

– Абсолютно верно. Какой-то аристократ, бывший морской офицер, на частной прогулке. Добрейший человек, не задавал лишних вопросов, зачислил в экипаж и дал рекомендательное письмо, когда мы добрались до материка. Что ж, в 1913-м году все было проще, - снова вздохнул белголландец.
– А мне пришлось опять начинать с самого начала - в 39 лет! Но я многого добился и неплохо продвинулся! Даже на одно звание выше прежнего, - усмехнулся Верхувен.
– Двадцать семь лет прошло - большой срок... Время

от времени мне казалось, что вся моя прежняя жизнь в Белголландии - всего лишь сказочный сон про далекие волшебные страны и зачарованные королевства...

– ...затерянные между звезд, - машинально добавил Хеллборн.
– Простите, герр адмирал, не только вас посещали подобные мысли.

– Ничуть не удивлен, - кивнул Верхувен.
– Дьявол, я запирался в комнате и сам с собой говорил на австралансе - чтобы не забыть родной язык!!!

Он немного помолчал.

– Так или иначе, я сделал отличную карьеру в Индоокеанском флоте. И решил подняться еще на одну ступень. В этой вселенной никто до сих пор не знает про египтянские оазисы! Я собирался преподнести их на блюдечке индоокеанским вождям. Ордена и новые кресты были гарантированы. Целая новая страна, еще одна жемчужина в блестящей коллекции островов и материков Индийского Океана! Дьявол, этот Патрик Мак-Диармат был способным парнем. Я хорошо знал его. Он едва меня не опередил. Вы оказали мне огромную услугу, герр Рузвельт! Я у вас в неоплатном долгу...

– Я могу сделать для вас еще больше, - вкрадчиво заметил Джеймс.
– Например, вернуть домой. В Белголландию.

Адмирал вздрогнул.

– Это подождет, - неожиданно равнодушным тоном сказал он.
– Давайте для начала вернем домой вас. Напомните, где находится это зеркало?

– Черт побери!
– вскочил Хеллборн.
– Чуть не забыл!!! Подождите, я сейчас вернусь...

Подбитый конвертоплан лежал на том же самом месте. Хеллборн покопался в кабине и почти сразу обнаружил искомое. Кинокамера мадьярского археолога - целая и невредимая. 19-миллиметровая пленка - неважно, он найдет способ ее просмотреть. Этим кадрам цены нет!

– Что вы скажете теперь, граф?
– обратился Хеллборну к мертвецу.
– Стоило променять это путешествие на половину жизни?

Ласло Алмаши не ответил.

– На чем мы остановились?
– уточнил адмирал Верхувен, когда "штабс-капитан Рузвельт" снова поднялся на борт крошечного корабля.

– 12 градусов южной широты, 78 градусов восточной долготы, - объявил Хеллборн.

– Понятно, - кивнул белголландец.
– Хорошо, я прикажу немедленно отплывать.

Джеймс Хеллборн почему-то вспомнил дни, проведенные в индоокеанском лагере, и по спине пробежал неприятный холодок, не имеющий ничего общего с температурой окружающей Антарктики.

"Похоже, я снова возвращаюсь в ад. Но теперь у меня есть проводник. И какой проводник - настоящий Вергилий!"

Глава 41. "Бойся данайцев, в ночи приходящих".

– Кто бы мог подумать?
– никто, и

я в том числе, - признался адмирал Верхувен.
– Я пропустил три мировые войны в двух мирах, и только чудом успел на четвертую.

"Коршун Папанго" мчался на северо-восток со скоростью 60 километров в час. Уцелевшие матросы торчали на мостике, Патриция удалилась в одну из опустевших кают, а Хеллборн с адмиралом по-прежнему сидели в кают-компании и обменивались информацией. Если можно так сказать. Хеллборн, пусть недостаточно, но все-таки успел познакомиться с миром Спекуляции. Маркус Верхувен ничего не знал о буднях и тревогах Старой Земли в период с 1913-го по 1940-й год. Поэтому говорить и рассказывать в основном приходилось Хеллборну.

– ...Лондон пал, Петропавловск разрушен, Скоттенбург захвачен!
– "штабс-капитан Рузвельт" изо всех сил изображал восторг и воодушевление.
– Готов поспорить, что за последние месяцы наши продвинулись еще дальше! Поэтому я и спешу вернуться.

– А я - нет, - внезапно признался Верхувен.

– Неужели...
– начал было Хеллборн.

– Вы отсутствовали около трех месяцев, а я - почти 27 лет. Вот и все, - развел руками адмирал.
– В прежней Белголландии меня все считают давным-давно умершим, никто не помнит, никто не ждет. Индоокеания - мой новый дом, там моя семья, мои товарищи, мой народ...

"Еще одна речь про любовь к родине, - с тоской приготовился внимать Джеймс.
– Интересно, а люди - индоокеанцы, убитые или брошенные на том берегу, имели к этой родине какое-то отношение? За что ты сражаешься, Маркус? Мне одной встречи с Ла Беневом хватило, чтобы понять - этот ваш курятник... индюшатник - тот еще гадюшник. А ты так ничего и не понял? Или просто привык?"

– Я не вернусь, - повторил Верхувен.
– По крайней мере, не сейчас, пока в этом мире идет война, и Индоокеания нуждается во мне. Тогда как Белголландия прекрасно справляется и без меня. Но я провожу вас до Зеркальных Ворот и как следует запомню это место. На всякий случай. Быть может, когда-нибудь...

" Да-да, Маркус, напусти побольше тумана, и не забудь пустить слезу".

– Эта девушка, которая с вами...
– адмирал не договорил.

– Она мне полностью предана, - прохладно сообщил Хеллборн.

– Местная?
– уточнил белголландец.

– Вроде того, - неопределенно пожал плечами Джеймс.
– Кстати, я хотел бы ее навестить, она что-то плохо себя чувствовала...

– Разумеется, - понимающе кивнул Верхувен.
– Спокойной ночи, герр Рузвельт.

– Спокойной ночи, герр адмирал.

Бледно-зеленая Патриция встретила его на пороге каюты.

– Обычно я не так тяжело переношу качку, - призналась она.
– Но эта ржавая лоханка... Ну вот, опять...

Хеллборн терпеливо ждал, пока она издавала булькающие звуки, уткнувшись в синее пластмассовое ведерко.

– Зачем мы вообще вернулись в море?
– простонала мисс Блади, переводя дыхание.
– Разве нам не стоило задержаться в Альбионе?