Джейн
Шрифт:
Однажды она позвонила мне, настойчиво попросила прийти, и, по счастью, я отправился к ней немедля. Едва я вошел, миссис Тауэр встала и двинулась мне навстречу с бесшумной стремительностью леопарда, завидевшего добычу. Она явно была взволнована.
— Джейн с Гилбертом разошлись, — сказала она.
— Вот как? Что ж, в конце концов вы оказались правы.
Она как-то очень странно на меня посмотрела.
— Бедняжка Джейн, — пробормотал я.
— Бедняжка Джейн! — повторила миссис Тауэр, но таким язвительным тоном, что я опешил.
Не сразу она сумела объяснить мне, что же произошло.
Она
— Мэрион, Джейн меня оставила.
Она слегка улыбнулась и взяла его за руку.
— Я знала, что вы будете вести себя как рыцарь. Для Джейн было бы ужасно, если бы люди думали, что это вы ее оставили.
— Я пришел к вам, потому что знал: вы мне посочувствуете.
— О, я вас ничуть не осуждаю, Гилберт, — великодушно сказала миссис Тауэр. — Это неминуемо должно было случиться.
Он вздохнул.
— Да, наверно. Не мог я надеяться навсегда ее удержать. Она такая замечательная, а я самый заурядный малый.
Миссис Тауэр похлопала его по руке. Без сомнения, он держится очень благородно.
— Что же теперь будет?
— Да вот, она хочет со мной развестись.
— Джейн всегда говорила, что не станет вам мешать, если вы захотите жениться на молоденькой.
— Неужели, по-вашему, я когда-нибудь захочу на ком-то жениться после Джейн? — возразил Гилберт.
Это ее озадачило.
— Но ведь вы, конечно, хотите сказать, что это вы оставили Джейн?
— Я? Никогда в жизни я бы ее не оставил.
— Так почему же она с вами разводится?
— Как только определение суда о разводе вступит в силу, она выйдет за сэра Реджинальда Фробишера.
Миссис Тауэр даже взвизгнула от неожиданности. А потом почувствовала такую слабость, что пришлось прибегнуть к нюхательной соли.
— Так-то она благодарна за все, что вы для нее сделали?
— Ничего я для нее не сделал.
— Вы хотите сказать, что позволите ей вот так выжать вас и бросить?
— Перед тем, как пожениться, мы уговорились — если один из нас захочет вернуть себе свободу, другой чинить препятствий не станет.
— Но это же делалось для вас. Ведь вы на двадцать семь лет моложе ее.
— Ну, это условие оказалось для нее очень выгодным, — горько сказал Гилберт.
Миссис Тауэр увещевала его, спорила, доказывала, но Гилберт твердил одно: никакие правила и обычаи к Джейн неприменимы, и он должен в точности исполнить ее желание. От миссис Тауэр он ушел совсем убитый. Она изрядно отвела душу, в подробностях пересказав мне весь этот разговор. Ей приятно было, что я поражен не меньше, чем она сама, а если я не так возмущаюсь поступком Джейн — что ж, видно, такова преступная безнравственность, присущая всем мужчинам. Она все еще пребывала в крайнем волнении, когда дворецкий отворил дверь и появилась… Джейн собственной персоной. Платье на ней было черное с белым, как оно, конечно, подобало ее несколько двусмысленному положению, но такого невообразимо оригинального фасона и шляпа такая неслыханная, что я только ахнул. Однако держалась
— Здесь был Гилберт, — сказала она.
— Да, я знаю, — улыбнулась Джейн. — Я посоветовала ему тебя навестить. Я сегодня уезжаю в Париж и хочу, чтобы ты была с ним поласковее, пока я в отъезде. Боюсь, на первых порах ему будет довольно одиноко, и я была бы спокойнее, если б могла рассчитывать, что ты за ним приглядишь.
Миссис Тауэр всплеснула руками.
— Гилберт сейчас меня ошеломил, я просто не могу этому поверить. Он говорит, ты собираешься с ним развестись, чтобы выйти за Реджинальда Фробишера.
— А разве ты не помнишь: перед тем, как я вышла за Гилберта, ты сама советовала мне найти мужа моих лет. Адмиралу пятьдесят три.
— Но, Джейн, ты же всем обязана Гилберту, — возмутилась миссис Тауэр. — Без него ты пропадешь. Он не станет придумывать для тебя наряды, и ты обратишься в ничто.
— А он обещал и дальше придумывать мне наряды, — добродушно отвечала Джейн.
— Ни одна женщина не желала бы лучшего мужа. Он всегда был по отношению к тебе сама доброта.
— Да, я знаю, он был очень милый.
— Как ты можешь быть такой бессердечной?
— Но ведь я никогда не была влюблена в Гилберта,— сказала Джейн. — Я ему прямо об этом говорила. А теперь, я чувствую, мне нужен рядом человек моего возраста. Пожалуй, я достаточно времени пробыла женой Гилберта. С молодежью не о чем разговаривать. — Она чуть помолчала, одарила нас обоих прелестной улыбкой. — Конечно, я не потеряю Гилберта из виду. Я это обсудила с адмиралом. Племянница Реджинальда будет очень подходящей парой Гилберту. Как только мы поженимся, мы пригласим их погостить у нас на Мальте — вы ведь знаете, адмирал должен принять командование флотом в Средиземном море, — и я ничуть не удивлюсь, если они влюбятся друг в дружку.
Миссис Тауэр презрительно фыркнула.
— А с адмиралом ты тоже условилась, что, если кто-нибудь из вас захочет вернуть себе свободу, другой не станет чинить препятствий?
— Я это предлагала, — невозмутимо ответила Джейн. Но адмирал говорит, у него глаз наметанный, алмаз со стекляшкой он не спутает и ни на ком больше жениться не захочет, а если кто захочет жениться на мне, так у него на флагманском корабле восемь двенадцатидюймовых пушек, и он будет вести спор с близкого расстояния. — Тут она так взглянула на меня через монокль, что даже страх перед гневом миссис Тауэр не помешал мне рассмеяться. — По-моему, адмирал очень вспыльчив.
Миссис Тауэр, разумеется, метнула в меня сердитый взгляд из-под сдвинутых бровей.
— Я никогда не считала тебя остроумной, Джейн, — сказала она. — Понять не могу, почему людей смешит все, что ты ни скажешь.
— Я и сама не считаю себя остроумной, Мэрион. — Джейн улыбнулась, блеснули прекрасные ровные зубы. — И я рада уехать из Лондона, пока слишком многие не разделили наше с тобой мнение.
— Хотел бы я, чтобы вы открыли мне секрет вашего потрясающего успеха, — вставил я.
Джейн посмотрела на меня с хорошо мне знакомым добродушным, бесхитростным выражением.