Джейс – без возражений!
Шрифт:
– Черт, так все было зря?
– Верно. Я недооценил эту суку, но кто не проверил все обстоятельства дела? Кто-нибудь говорил с врачами и другими специалистами?
– Конечно, Джейс. Все обстоятельства были выяснены, и мы думали, что это неоспоримые доказательства смерти его дочери, если бы Вега не признал, что все это дело строится на мести, мы бы выиграли.
– Если бы… – ответил Джейс, постукивая пальцами по столу.
– Думаешь, возможен новый иск?
– Не думаю, что теперь это дело стоит выеденного яйца, – ответил Джейс и поднялся, чтобы уйти.
– Постой, парень, – сказал Роджер. – Если я в следующий раз назначу тебе встречу с этой Крисс, ты сможешь обойти ее?
Глаза Джейса яростно сверкнули,
Глава 4
Я была сама на себя не похожа. Такого раньше никогда не случалось. Обычно, я была довольна собой, я знала, что заслуживала этого, но только не сейчас. Сейчас, после того, как я повела себя с мистером Вега, я чувствовала себя дерьмово. Да, я оправдала свой титул первоклассной суки.
В десять я покинула офис и направилась в бар. Мне нужно было что-нибудь выпить, чтобы на время забыть о своем поступке. Я заказала себе мартини, и тут же его выпила. Бармен налил мне еще одну порцию. Я не часто бывала здесь, только в плохие дни. Сегодня мне были нужны три мартини и такси, чтобы добраться домой. Прозвучало как цитата Дороти Паркер. Мне нравилось пить мартини, но мне было достаточно и двух порций. Потому что после трех я уже ползала под столом на четвереньках. Очевидно, я была выносливее Дороти.
Теперь я знала имя человека, который столько лет не покидал моих мыслей. Он, как и я, был адвокатом и работал в Нью-Йорке. Что за игры судьбы? Он выглядел таким, как я его запомнила. Да, его волосы стали короче, и он стал более мускулист. Он определенно был самым горячим парнем, которого я видела, но суть не в этом. Я бы солгала, если бы сказала, что была равнодушна к нему.
– Эй, – сказал кто-то мне. Я обернулась на зов и увидела перед собой мужчину, одетого в сшитый на заказ костюм, с дорогостоящими часами, от известного в США брэнда, на руке и изысканных итальянских мокасинах. Мой взгляд поднялся выше, и я увидела хорошо очерченный мужественный подбородок, слегка дерзкий, я бы так сказала. Прямой нос, глаза…глаза интенсивного синего цвета, и темные волосы, зачесанные назад.
– Эй, – ответила я с таким же призывом. Секс гораздо быстрее затушит чувство стыда.
– Могу я присесть рядом? – спросил он. Я заметила его белые идеальные зубы. Идеальные зубы – это важно.
– Конечно, присаживайся. – Он подал бармену знак, чтобы тот повторил заказ.
– Что такая красивая женщина делает в таком месте одна? – спросил он с очаровательной улыбкой. Почему-то, это было совсем не то. Я залпом выпила свой мартини, и показала бармену, чтобы тот включил все это в его счет. Когда я ничего не ответила, он наклонился и прошептал мне на ухо: – Я не знаю, что ты здесь делаешь и что с тобой не так, но я безумно хочу насадить тебя на свой член сегодня ночью. Ты будешь всю ночь кричать мое имя, как тебе такое предложение?
– Пожалуй, я приму его. – Он протянул мне руку, и я соскользнула со стула. Я заметила, что не такой уж он и гигант, как мне показалось ранее. Хотя, с моим ростом в метр шестьдесят, он выглядел как дом.
Он отвел меня к своей машине, и открыл для меня дверцу.
– Ты одна из тех женщин, которые ждут завтрака? – спросил он.
– Я не завтракаю. – Ответила я ему. Я солгала, ведь я любила на завтрак свой кофе и булочки с корицей. Но он-то этого не знал.
– Ты не будешь против, если, сразу после секса, я вызову тебе такси?
Мы сели в машину, и поехали в район Верхнего Ист-Сайда, где он припарковался в большом подземном гараже. На лифте мы поднялись на верхний этаж, в его просторный пентхаус. Я подошла к панорамному окну, любуясь прекрасным Нью-Йорком. Я была рада, что выбрала именно этот город, чтобы выйти из тени моего отца и власти моей эксцентричной матери.
Он
Ах… Как же хорошо.
***
– Эй, Джейс! – вскрикнула барменша, когда он подсел за барную стойку. Он улыбнулся в ответ своей потрясающей, сверкающей улыбкой. Да, он прекрасно знал, как действует на женщин.
– Эй, Ренди! – ответил он томным голосом, так же он делал после бурного секса. Он прекрасно понимал, что его считали чертовски очаровательным мужчиной. Он был высок. Хорошо сложен, выше шести футов. У него были широкие плечи и узкие бедра, а на теле не было ни одного волоска. Если ты девушка, можешь сама проверить и исследовать тело своим языком, пока не обнаружишь небольшую поросль у его крепкого члена.
Его волосы, оттенка молочного шоколада, чаще всего были хорошо уложены, как подобало дорогому адвокату, но уже после пары часов работы на голове творился полный хаос. У его зеленых глаз был оттенок золота и серебра, во всяком случае, так говорили женщины, когда их тянуло поболтать после жесткого траха. Конечно же, все это он считал сущей ерундой, но в последнее время ему казалось, что в жизни чего-то не хватало… Вот только чего? Ведь у него было все, что нужно в этой жизни. Его глаза, обрамленные черными и густыми ресницами, а также ямочки на щеках придавали ему то мальчишеское озорство, из-за которого любая киска Нью-Йорка тут же снимала с себя трусики и запихивала их ему в карман. Его нос был идеально ровным. Хотя, уже не настолько, как это было в юности: дважды его чуть не сломали. В третий раз, на последнем бою, очаровательный нос все-таки был сломан. Правда, горбик на носу теперь придавал его лицу некоторую мужественность.
Глаза Ренди сканировали его тело и остановились на вычурной татуировке на правом предплечье. Он скрывал свое красивое тело, потому что он был адвокатом и должен был это делать, но в такие моменты, когда он хотел расслабиться в женском обществе, он его показывал. Он любил свои татуировки, все двадцать четыре. Первую он набил в четырнадцать лет.
Он встряхнул головой, чтобы отогнать дурные мысли, которые начали лезть в его голову, и попытался сосредоточиться на Ренди, которая позвала его, бросив томный взгляд. Он знал, что она хотела его, но он не собирался с ней спать. Хотя бы потому, что это был его любимый бар. И он не хотел потерять свое любимое место только из-за того, что не смог удержать свой член в штанах. Ведь он не был «гребаным ебарем»…эта фраза в его мыслях показалась ему очень знакомой. Где он мог ее слышать?