Джейтест
Шрифт:
Это был ларец. Или, может, лучше сказать — плоская каменная коробка. Впрочем, не то чтобы каменная: материал, из которого была изготовлена странная древность, больше напоминал янтарь.
Она была занятной: сначала казалось, что ее крышка украшена странным геометрическим узором, и только потом становилось понятно, что крышки, как таковой, вообще-то и нет. Ларец был наполнен плотно пригнанными друг к другу крупными кубиками, выполненными из разного материала — и выкованными из металла, и вроде деревянными, пропитанными лаком или смолой, и янтарными, и сделанными из чего-то еще. Всего их было не так уж много — дюжина.
Кайл с восхищением осмотрел ларец со всех сторон. Вещь таинственно притягивала к себе. Расставаться с ней не хотелось.
Смахнув с ларца пыль, Марика перевернула его, чтобы взглянуть на дно. Испуганно подхватила кубики, но те и не думали вываливаться наружу. В дно коробки были вплавлены знаки. Снова Магическое Письмо, но на этот раз — характерный стиль Наставления. Довольно длинный текст. У Кайла екнуло сердце.
— Ты вроде разбираешься в таких головоломках? — не без вызова в голосе спросила Марика. — Что здесь написано?
Приятель фыркнул:
— Ну вы, ей-богу, спросите, мэм! Ты знаешь, сколько всего текстов Зу расшифровано на сегодняшний день? Всего девяносто. Из них два — вашим покорным слугой, мэм!
Предмет гордости Кайла — две небольшие настенные надписи, им же найденные в храме Кошек, в его неполном переводе занимали, правда, вместе с вариантами, не более одной страницы в тысячестраничном «Полном собрании текстов на Зу Колонии Джей», изданном аж в Метрополии под редакцией Волкова и Фрейтага: текст тексту рознь. В комментариях к этому толстенному фолианту содержалось, правда среди прочего, ядовитое примечание о том, что рядом исследователей (следом шла череда ссылок, в том числе и на К. Васецки) за исходные тексты переводившихся ими надписей были, возможно, взяты графические орнаменты, выполненные на различных предметах и сооружениях утратившими письменную речь варварами, сменившими Империю Зу за четыре века до Первой Высадки, поэтому таковые (орнаменты то бишь) и должны рассматриваться как лишенные смыслового значения артефакты. Читая это, Кайл каждый раз возмущенно фыркал.
Зато теперь перед ним было сразу несколько текстов Зу, в подлинности которых уж никто не сможет усомниться!
Кайл снова перевернул ларец — вложенные в него кубики не шелохнулись, то ли плотно прижатые друг к другу, то ли как-то закрепленные на своих местах.
— Вот это, — он бережно провел кончиками пальцев по верхним краям стенок ларца, — еще поддается. Типичное смысловое наименование. А вот эта часть, длинная такая, — хорошо известный фрагмент — название этого мира.
— Вселенной? — удивилась Марика, тоже чуть сведущая в Зу.
— Нет, скорее, надо понимать — Ойкумены. Обитаемого Мира. Этой планеты, — последовательно уточнил Кайл.
— Джей? — с удовольствием произнося это хорошо всем известное слово, переспросила Марика.
— Да, по-нашему — Джей, — ответил Кайл. — Мы же ведь и понятия не имеем, как они на самом деле произносили свои слова. И произносили ли их вообще — в обычном смысле. Вся фонетика языков Зу — чистая условность, придуманная землянами для землян.
— «Тест»? — снова попробовала слово на язык Марика. — Получается «Джей-тест».
— «Джейтест» — по их правилам это должно быть одно слово, — уточнил Кайл. — «Джейтест».
— Ox!.. — Марика ошеломленно уставилась через плечо приятеля.
Тот обернулся в пыльную полутьму, пытаясь понять, что там, в мерцающем мраке, так испугало девушку. Но только пустые глазницы пяти мумий да слабо поблескивающие цепочки на их плечах можно было рассмотреть в сумраке. Еще несколько минут назад это зрелище было для него всего лишь жутковатым, а на Марику и вовсе не произвело особого впечатления.
— Ты что? — спросил Кайл.
— Так, примерещилось, — по-детски исковеркав слово, пошутила девушка.
Словно потревоженная их взглядами, с плеча одной из мумий — крайней справа — серой змейкой сползла и, еле слышно звякнув, скользнула на пол цепочка, удерживавшая медальон.
Марика нагнулась, подняла ее и, повертев в руках, протянула приятелю.
— Ладно, пусть ты будешь оруженосцем, — усмехнулась она.
— Каким таким оруженосцем? — не сразу понял Кайл.
— Ну, учеником. Будущим Воином Зу.
Он усмехнулся и бережно спрятал знак в нагрудный карман рубашки.
— Вот что, — сказал Кайл, застегивая футляр видеокамеры. — Не будем дергаться, а то вместо приглашения на «Ти-Ви» заработаем по шапке за разорение захоронений. Пока сделаем все как было, пролом замаскируем.
— Это — до ночи работа, — возразила Марика. — А мне не хотелось бы оставаться здесь до темноты.
— Ничего — приналяжем и успеем к ужину, — оптимистически заверил ее Кайл. — А я созвонюсь с Суховым: ради такого уж случая он обязательно выкроит время приехать, хоть у него и полевой сезон. Покажем ему все это хозяйство, а уж они со Стариком сумеют представить все это своим коллегам в наилучшем виде. И с прессой Павел все устроит как надо. Нам-то он, конечно, всыплет по первое число.
— Нытьем изведет, — подтвердила Марика, соглашаясь.
Кайл повертел в руках тяжеловатый ларец:
— А это я пока прихвачу с собой — помозговать над древней писаниной. А потом с Павлом вместе сделаем так, словно... Все равно мы эту вещь залапали совершенно вдрызг. Обидно будет, если какая-нибудь кабинетная клизма возьмет и опубликует переводы текстов, — он бережно провел ладонью по граням ларца, — без ссылки...
— На Кайла Васецки, — иронично вздохнула Марика. — Ладно, я ничего не видела и не слышала. Пошли — нехорошо как-то здесь.
Они уже устраивались на сиденьицах «москита», взятого на воскресенье у добряка Спады, когда девушка вспомнила что-то.
— Послушай, Кайл, — встрепенулась она. — Эта штука... Она ведь не порвалась?
— Кто не порвался? — не понял он и включил движок.
— Цепь. Ну, цепочка, на которой Белый Знак.
— Цепочка... Нет, конечно. Только этого бы не хватало. Я бы обратил внимание.
— Вот и я — тоже. Странно.
— Что, собственно, странно? — спросил Кайл, следя за уходящей вниз пыльной равниной и начиная понимать суть вопроса.