Джига с ангелом
Шрифт:
— Алур, я довезу тебя.
— О нет, ещё одной поездки на дикой лошади с сумасшедшим наездником я не перенесу. Я уж как-нибудь сам, — поспешно проговорил Алур, не большой любитель бешеных скачек.
— Договорились. Передай моим, что я пока не знаю, когда вернусь домой.
— Вряд ли они обрадуются этому известию.
— Ничего не поделаешь. События развиваются слишком стремительно.
— Хорошо, Гэбрил. Надеюсь всё же встретиться с тобой вечером.
— Я тоже, старина.
Алур ушёл.
— Мистер Гэбрил,
Она стояла, удерживаемая под локоть Джонасом. Молодой человек пожал мне руку.
— Поппи права. Мы все в неоплатном долгу. Я тут подумал и решил, что стоит пересмотреть сумму вашего вознаграждения, — сказал он. — Вы помогли разорить осиное гнездо под крышей нашего дома.
— Мы не до конца выполнили условия контракта. Убийца майора до сих пор ещё не установлен со стопроцентной точностью.
— Это был Ораст. Или Гибсон, — помявшись, заявила вдова. — А самое главное: я хочу, чтобы кто-то ответил за смерть моего мужа.
Она достала платочек и легонько коснулась им уголков глаз. Я не стал давать ей то, в чём не был до конца уверен, — надежду.
— Моего дядюшку повесят? — дрожащим голосом спросил Джонас.
— В природе не существует адвоката, способного вытащить его из петли.
— Я почему-то очень рад этому факту, — не без злорадства констатировал юноша.
— Жаль, но я пока не далёко продвинулся в розыске. Ваш дядя оказался звеном из другой цепочки.
— Мой дядя оказался подонком, — сказал как обрезал Джонас.
Немного смягчившись, он попросил:
— Право слово, мне очень неудобно, но не могли бы вы провести ещё одну ночь с нами? После стольких смертей этот дом уже не кажется тихой и спокойной гаванью, как когда-то.
Я тихо сглотнул. Прошлая ночь навсегда отбила желание задерживаться в особняке Хэмптонов больше, чем необходимо, но расстроенный вид обитателей скорбной обители одержал победу над здравым смыслом.
— Хорошо, — сказал я. — Только на одну ночь.
— Да-да, — радостно закивал юноша. — Больше мы вас не задержим.
— Тогда прикажите вашему садовнику вернуть лошадь, на которой я приехал, в конюшню. Ею владеет друг вашего отца, такой… полный.
— Не переживайте, Гэбрил. Я отдам все необходимые распоряжения.
Я вздохнул и побрёл в свою комнату, обещая себе, что закроюсь на замок и не выйду до самого утра, даже если услышу тысячу воплей о помощи. Невыспавшийся Гэбрил — крайне несимпатичный парень.
До самого ужина я томился от безделья. Меня не беспокоили, дом словно вымер, я бесцельно валялся на кровати, стараясь не думать о чём-то серьёзном. Жалко, конечно, терять время впустую, но ещё немного, и мой организм начнёт давать сбои.
Вечером вышел прогуляться перед сном и увидел, как кто-то выскользнул из дверей комнаты, когда-то принадлежавшей экономке. Свечей не зажгли, в коридоре стоял
Я открыл дверь и осмотрелся по сторонам. Даже впотьмах стало ясно — кто-то покопался в вещах покойной. Возможно, полиция произвела здесь обыск, но с другой стороны — какой в этом смысл, что они собирались найти?
Я недоумённо пожал плечами, осторожно прикрыл дверь, спустился на первый этаж и тут же наткнулся на Агнессу, она шла от Грыма.
— Как дела у больного? — спросил я.
— Спит. Знаете, спящий он похож на ребёнка, — с готовностью ответила девушка.
— Ничего себе ребёнок — два с лишним метра ростом, — усмехнулся я и, вспомнив о беспорядке в комнате покойной, поинтересовался:
— Агнесса, полицейские обыскивали комнату мисс Портер?
— Нет, даже не заглядывали.
— Понятно, — протянул я. — А вам навстречу никто не попадался?
— Попадался, — кивнула горничная. — Мистер Лагарди спустился аккурат перед вами.
— Вот как, — задумчиво произнёс я. — Тогда поднимитесь к ней, кто-то устроил там настоящий бардак.
Агнесса всплеснула руками и побежала наверх. До меня донёсся частый стук её каблучков. Немного погодя всё стихло. Уж кому, а горничной скучать этим вечером не приведётся.
Я немного подумал и решил поискать Лагарди, у меня возникло к нему несколько вопросов.
Писатель сидел на кровати и лихорадочно строчил пером по бумаге, макая его в чернильницу, зажатую между двух пышных, набитых перьями подушек. Работалось ему нелегко: несколько скомканных листов валялись тут же на полу.
— Вы перевели ещё не всю бумагу в доме? — спросил я, понимая, что остался незамеченным.
— Ах, это вы. Проходите. Меня посетило вдохновение. Я пишу новый роман; кажется, он будет в сотни раз превосходить все мои остальные работы. Не думал, что убийство, случившееся можно сказать на глазах, станет таким катализатором. Я прямо горю.
— Смотрите, не задымитесь. Хотелось бы знать, какого лешего вам понадобилось переворачивать вверх дном вещи мисс Портер?
— Что… О чём вы?
— Я спрашиваю, зачем вы заходили в её комнату и рылись в её вещах?
— Я?! Да как вы могли такое подумать!
— Я видел вас собственными глазами.
— Кхм… — Лагарди закашлялся. На его щеках выступил лёгкий румянец.
— Да, я действительно заходил в её комнату, но ничего не трогал. Просто постоял и всё, — скороговоркой произнёс он.
— А кто разбросал вещи?
— Не я. Наверное, полиция. Кто же ещё?
— Зачем вам понадобилось заходить к ней?
Лагарди смутился.
— Как бы вам объяснить. Я писал, писал, писал как сумасшедший. В один момент понял, что больше ничего в голову не приходит. Тогда я решил зайти в комнату убитой, надеясь, что на меня снова снизойдёт вдохновение.