Джига со смертью
Шрифт:
— Мы проводим рекламную акцию, — сообщил я как можно более примирительно. — Ее цель изучить потребительский спрос на рынке и заодно привлечь внимание к нашей продукции.
— А при чем тут я? — удивился управляющий.
— Мы решили провести небольшое статистическое исследование, — слова выскакивали из меня как им заблагорассудится, я гнал откровенную чушь, но что самое смешное — мне начинали верить.
— Фирма решила, что потенциальные клиенты захотят покупать товары компании наложенным платежом, — продолжил я. — Поэтому мы решили, что Центральный почтамт — то,
Я рассказал ему, что мы решили выбрать контрольную группу из пяти человек, владельцев ячеек на почтамте. В каждую из ячеек мы поместим по одному набору для пикника.
— Заметьте, совершенно бесплатно, — подчеркнул я. — Кроме наборов в ячейках будет размещена рекламная информация о нашей фирме. Если людям понравится продукция, он непременно закажет себе еще или сообщит о нас своим знакомым или близким. Это новые маркетинговые ходы, они считаются весьма перспективными.
— Я не понял ни слова из потока воды, что вы выплеснули на мою голову, — пожаловался управляющий. — Засовывайте ваши наборы в любую из ячеек и дело с концом. Я не возражаю. Лишь бы не жаловались владельцы ячеек.
— Как только они познакомятся с нашими подарками, у них отпадет всякое желание жаловаться, — заверил я его.
— Допустим, — вяло произнес управляющий. — Кто будет этими счастливчиками? — последнее слово он выговорил с нотками сарказма.
Я сделал вид, что их не услышал. Оглох на одно ухо или еще что-то в этом роде.
— О, здесь все просто. Мы воспользовались таблицей случайных чисел и выбрали следующие номера, — я стал перечислять. Ячейка номер сто девяносто пять шла третьей по списку.
— Делайте, что хотите, — устало согласился управляющий. — Не буду вам мешать.
Мне кое-что не понравилось в его взгляде, я решил сгладить положение. Пожал ему руку и с удовлетворением отметил, что вложенная в ладонь купюра бесследно исчезла. Наверное, ее сдуло ветром.
Глава 7
Я сидел в кэбе и наблюдал за пятью массивными дверями, высотой в два с половиной метра каждая. Они практически не закрывались. Каждую минуту через почтамт проходили десятки людей, половина возвращалась не с пустыми руками.
Кэбмен по моей просьбе сбегал в продовольственную лавку и принес несколько булочек и две литровых бутылки с водой. Покупать здесь что-то мясное я бы поостерегся. Под видом кроличьего мяса вполне могли всучить кошатину, а начинкой для колбасы могла послужить бездомная дворняжка, бродившая неподалеку.
Я поделился едой с кэбменом, и он продолжил излюбленное занятие — чтение книг, запивая каждую страницу добрым глотком воды и роняя хлебные крошки на радость голубям. В отличие от него я был вынужден не спускать глаз со снующей людской массы.
Почтамт работал круглосуточно, однако это не означало, что корреспонденция будет доставлена вовремя и по адресу. Помнится, один из моих клиентов решил отправить мне договор по почте, хотя сам жил от меня в трех кварталах. Заказное письмо преодолело это расстояние за две недели.
Мимо пробежала целая орава гномов, горланя песни и размахивая
Я отхлебнул воды и едва не закашлялся. На выходе появился тот, кто должен был привести меня к Элизабет — толстый нескладной малый лет сорока пяти с бульдожьим рылом вместо лица. Выглядел он донельзя озабоченным — крутил и вертел и так и эдак красный, а потому хорошо видный с большого расстояния предмет, в котором без труда угадывалась корзинка для пикника. Именно такого цвета набор я положил в ячейку номер сто девяносто пять. Наживка сработала. Выбросить непонятный предмет «бульдог» не решился и предпочел, чтобы решение приняла хозяйка.
Тип с корзинкой вскочил в двуколку с откидным верхом и потянул за вожжи. Ему пришлось порядком покрутиться, чтобы выбраться с запруженной стоянки на проезжую часть. Я подал условный знак кэбмену, и мы покатили за двуколкой, стараясь одновременно держаться на приличном расстоянии и в то же время не упускать цель из виду. Кэбмену пришлось проявить все свое мастерство, и я решил вознаградить его труды лишней монетой.
За все время поездки «бульдог» даже не удосужился оглянуться. Нам его беспечность была только на руку. Мы миновали центральные улицы столицы, где стояли высокие представительные дома аристократов вперемешку с модными магазинами, и спустились к низинным кварталам победнее. Там вознице пришлось сбавить ход — то и дело дорогу пересекали уличные торговцы, толкавшие ручные повозки, перебегали животные — в основном, кошки или собаки. Несколько раз двуколка едва не налетела на стихийно возникшие в самых неожиданных местах базарчики и рынки, возле которых уже начинала бурлить людская масса, привлеченная дешевым товаром по бросовым ценам.
Мой кэбмен не выдержал и в сердцах выругался, когда под колеса полезла толпа чумазых сорванцов в драных одеждах. Один решил прокатиться на запятках кэба и отцепился только после того, как познакомился с кнутом кучера, ехавшей позади телеги.
Мы едва не упустили двуколку в тоннеле, разветвляющемся на несколько рукавов, но на наше счастье интуитивно выбрали нужное направление и настигли потерю незадолго до того, как она скрылась в узких улочках рыбацких кварталов. Кажется, я начинал догадываться куда правит «бульдожья морда». Запах моря усиливался, мы приближались к бухте Танверда.
Здесь, среди изобилия раскидистых пальм, кипарисов и виноградника стояли аккуратные однотипные домики, сложенные из белого кирпича. Вдоль высоких заборов, утопая в зелени, тянулась узенькая ленточка дороги, ведущей к заливу, где плескались волны, хватая языками полоски песчаного пляжа.
Двуколка погромыхала по камням и остановилась возле широких кованых ворот с изображенными грифонами. Как по команде в воротах приоткрылась узенькая дверца. «Бульдог» резво выскочил из повозки и исчез в проеме. Похоже, он прибыл на место и теперь спешил к хозяйке с докладом.