Джихад по-русски
Шрифт:
– Кстати, где ваш друг? Тот, что устроил мне вчера допрос с пристрастием?
Он скривился в гримасе.
– Тоже мне – друга нашли! Если честно, он меня самого уже порядком достал. Из Москвы прислали. Но можете не беспокоиться, его уже отозвали обратно.
– Вот как! – Новость меня приятно удивила. – Что же так быстро?
Скворцов с интересом посмотрел на меня.
– Не послушал он вас, Иван Петрович, начал наводить справки о вашем прошлом. Ну и получил по полной программе от руководства. Не знаю, как там насчёт увольнения, но разгон ему, я уверен, устроили
Я прищурился.
– Один ваш коллега тоже любил задавать вопросы.
– Ну, меня-то за излишнее любопытство в Москву не пошлют, – усмехнулся он, сверля меня взглядом.
– Я отвечу на ваш вопрос, Андрей Васильевич. Никаких покровителей в Конторе у меня нет. Однако несколько месяцев назад мне довелось участвовать в деле, спланированном ФСБ. Это всё, что я могу вам сказать.
– И на том спасибо… Кстати, на вашу работу я позвонил, так что можете не беспокоиться. Да, и вот ещё что. Учитывая, что вы обладаете особым талантом оказываться в нужное время в нужном месте, вот вам номер моего сотового. Звоните в любое время суток, если вам случится снова оказаться в центре каких-либо событий. Не смею вас больше задерживать, Иван Петрович. А из города всё-таки не уезжайте. Это личная просьба.
– Видно будет, – уклончиво ответил я. Давать какие-либо обещания я не хотел, тем более, что всё-таки твёрдо решил уехать. Но ему это знать не следует.
Мы расстались почти друзьями. Однако я не тешил себя иллюзиями: каждый «фээсбэшник» носит маску, и видимость дружеского расположения – всего лишь часть их работы.
Наташка поднялась мне навстречу.
– Ну что? Я нужна?
Я мотнул головой.
– У них и без тебя проблем хватает.
– Ты ему рассказал?
– Рассказал.
В этот момент по коридору пробежала группа парней в камуфляже. До меня долетел обрывок разговора.
– Где это?
– На Менделеевской, дом двадцать восемь. Нападение на рейсовый автобус…
Я усмехнулся. Они это называют нападением. Что ж, у них может быть своё видение событий. И своя терминология.
Мы спустились вниз. Уже в машине я спросил:
– Ну что, домой?
– Мне на работу надо заехать, – ответила Наташка. – Вань, может, вместе, а? Мы только туда и обратно. Боюсь я одна, понимаешь.
Я кивнул. Не бросать же мне её одну! Тем более, что свободного времени у меня было хоть отбавляй.
– Спасибо тебе, Ванечка. – Она чмокнула меня в небритую щёку. Потом набрала по сотовому домашний номер, выяснить, пришли ли из школы пацаны. Те уже были дома. Мне показалось, что Наташка вздохнула с облегчением.
Домой мы вернулись только через три часа.
– Голоден? – спросила хозяйка, когда мы поднялись в квартиру.
– Как волк.
– Сейчас обедать будем.
Пока она колдовала на кухне, я растянулся на своём диване. Думать ни о чём не хотелось. Информации было слишком много, чтобы сразу делать какие-либо выводы. Пусть она поварится в моём подсознании, разляжется по полочкам, и тогда я включу свой
Я лежал на диване и плевал в потолок. Образно, конечно. Мой рассеянный взгляд скользил по невзрачным, однообразно-скучным стенам (всё-таки вкус у Наташки отсутствует напрочь!) и случайно остановился на стоявшем в углу комнаты гардеробе. Весь верх его был обильно уставлен коробками и свёртками, которые пылились здесь, наверное, испокон века. Меня привлекла одна коробка, по всей видимости, из-под обуви, в боку которой было вырезано аккуратное круглое отверстие. Что-то мне в этой коробке не понравилось. Я встал, подставил к гардеробу стул, взобрался на него и попытался вынуть подозрительную коробку из-под груды её пыльных собратьев.
Коробку я вынул. А когда её открыл, то обнаружил портативную видеокамеру. Вернее, камеру слежения. Её объектив как раз был нацелен в прорезь. Я провёл пальцем по краю отверстия. Пыли не было. Значит, камера установлена совсем недавно.
Я спустился на пол.
– Наталья! – позвал я. – Подойди-ка, пожалуйста, сюда.
Наташка не заставила себя ждать. Когда она появилась в дверном проёме, я задал вполне резонный вопрос:
– У тебя что, квартира на охране?
Она удивилась.
– На охране? Нет, конечно. А почему ты спрашиваешь?
Я показал ей коробку с портативной камерой.
– Вот это я нашёл у тебя на шкафу.
У неё ноги подкосились. Она бессильно опустилась на стул и побледнела.
– Боже! Что это значит? Я ничего не понимаю! Может, Руслан…
– Может. То есть, ты ничего не знаешь?
– Да я понятия не имею, откуда это здесь взялось!
– Конкуренты, враги, завистники? Никого нет на примете, кто мог бы установить видеонаблюдение за квартирой?
– Да какие у меня завистники! И конкурентов никаких нет. У нас же здесь не Чикаго и даже не Москва.
– Хм… – почесал я в затылке. – Странные дела творятся у вас в Синегорске. Ладно, поживём – увидим. Не бери в голову, подруга. А камеру мы изолируем, чтобы никакая зараза за тобой не шпионила.
– Ванечка, родненький, объясни, что всё это значит? – взмолилась она. – Может, я схожу с ума?
– Может. Но не ты одна, – мрачно пошутил я, зарывая камеру в стопку белья. – По-моему, весь город умом тронулся.
11.
Действительно, в городе творилось что-то неладное. Всё, к чему я прикасался или хотя бы имел какое-то отношение, шло наперекосяк. Сначала налёт на поезд, потом два случая массового помешательства, теперь ещё и это… Конечно же, не я был этому причиной, но какая-то мистическая связь между мной и всеми этими событиями явно просматривалась. Что было бы, если бы я не ехал в том поезде? Налёт не состоялся? Всё может быть. А если бы я не оказался в Синегорске? Не было бы этих взрывов звериной жестокости, сначала на проспекте Ленина, потом на Менделеева? Допускаю. Но в этом случае нарушаются привычные причинно-следственные связи. Дурдом какой-то…