Джим Пуговица и Чертова дюжина
Шрифт:
Непомук так и не научился вести себя прилично.
Оба водяных с ужасом уставились на него. Сурсулапичи от страха позеленела.
— Ч-ч-что это такое? — стала заикаться она.
— Я дракон, фу! — прохрипел полудракон и на всякий случай выпустил два язычка пламени из носа. В то же мгновение вода вспенилась, и оба водяных исчезли.
— Вы видели? — возликовал Непомук. — Они меня испугались! Жалко, что они утонули. Собственно, вполне приятные люди, проявили столько уважения ко мне!
— Непомук! — медленно сказал
Полудракон испуганно прикрыл лапой пасть. Потом сказал с несчастными глазами:
— Простите меня, пожалуйста. Я совсем забыл. Но я правда больше никогда не буду, вот увидите.
— Хорошо, — серьезно ответил Лукас, — но если еще раз забудешь, ты уже не сможешь стать смотрителем магнитных утесов. Я тебя предупредил.
Непомук виновато опустил голову.
Прошло немало времени, пока лица водяных наконец снова показались на поверхности воды.
— Не бойтесь, подплывайте ближе, — сказал им Лукас. — Теперь вам действительно нечего бояться.
— Правда нечего, — заверил Джим. — Непомук — очень славное огненное существо, это точно.
— Огненное существо? — переспросил щитовод с нарастающей надеждой. — И ты не замышляешь против нас ничего дурного? Это правда?
— Я замышляю только самое хорошее, — заверил Непомук и серьезно кивнул, — я дал честное слово.
Водяные подплыли поближе, Лукас всех представил друг другу и потом сказал:
— Так, а теперь как можно скорее отправимся к утесам. Молли нас заждалась.
Лукас осторожно греб веслом к берегу, а водяные плыли рядом. Когда они наконец причалили, Непомук и Ушау-Ришуум болтали уже как старые знакомые. Видимо, это происходило из-за того, что Непомук в силу своего родства с бегемотами имел известную склонность к воде, а Ушау-Ришуум из-за своего родства с черепахами имел определенное влечение к суше. Так что оба, можно сказать, были существа промежуточные. Щитовод был более чем счастлив, что наконец нашел огненное существо и теперь, возможно, сумеет выполнить задание морского царя Лоремара. И Непомук тоже радовался, что будет подмастерьем в таком важном деле.
— А как там дела у господина Тур Тура? — спросил Джим. За всеми этими событиями про старика совсем забыли.
— Ах, — сказал Непомук, — он все время просидел в своем углу с закрытыми глазами, бледный и только на поворотах шептал или «помогите!» или «святое небо!» Может, он и сейчас еще там сидит.
Джим тотчас открыл крышку тендера и крикнул вниз в каюту:
— Господин Тур Тур, вы можете выходить.
— Да? — отозвался мнимый великан тоненьким голоском. — Ну, слава богу, я уже и не думал, что мы доберемся живыми.
И он выбрался наружу и осмотрелся.
— Это и есть остров Ласкания, где я должен работать маяком? — спросил он разочарованно.
— Да нет же! — смеясь воскликнул Лукас. —
— Хорошо, Лукас! — сказал Джим.
— И дожидайтесь нас здесь, — добавил Лукас.
Потом он поднялся с Непомуком и щитоводом, который, впрочем, на суше ходил вертикально, как человек, только гораздо медленнее, на вершину утеса. Маленькая принцесса уютно устроилась в мелководье, а господин Тур Тур уселся на железный пенек, поджидая Джима, который пошел за своей Молли. Разве мог он подозревать, что следующие минуты будут иметь для его маленького друга самые серьезные последствия.
< image l:href="#"/>Глава 17, в которой у Лукаса созревает смелый план
Когда Джим разыскал пещерку, в которой они оставили Молли, он сперва решил, что заблудился и пришел совсем не туда. Молли здесь не было!
Сердце Джима учащенно забилось.
— Наверно, она где-то в другом месте, — пробормотал он. — Здесь так много всяких пещер, что легко можно спутать.
И он пошел искать дальше, он взбирался на горки и спускался вниз; но наконец должен был сознаться себе, что первая пещерка и была тем местом, где они оставили паровоз.
«Может, Молли заползла глубоко в пещеру? — предположил он. — Не могла же она сама уехать. Она была крепко привязана. Я просто не посмотрел как следует.»
Он вернулся к прежнему месту и забрался вглубь пещеры, до самого ее конца. Никаких следов Молли не было!
— Молли! — тихо позвал Джим, и его нижняя губа начала дрожать. Он выбежал из пещеры и снова и снова звал свой паровоз, кусая себе руку, чтобы не расплакаться. Мысли его крутились, как карусель, ему нужно было посоветоваться с Лукасом, чтобы принять решение.
Запыхавшись от спешки и волнения, он взобрался на вершину утеса и лег на землю у края шахты. Глубоко, глубоко внизу он заметил отблеск фонаря Лукаса. Джим приложил ладони рупором ко рту и крикнул вниз:
— Лукас! Вылезай! Скорее! Молли пропала! Пожалуйста, Лукас!
Но снизу не было никакого ответа. Видимо, свист ветра и шум волн заглушали крики Джима.
«Спущусь за ними!» — подумал Джим и стал спускаться по винтовой лестнице, но вскоре вынужден был отказаться от этой попытки, потому что в темноте спуск по скользким ступеням наощупь мог продлиться целые часы. К тому времени Лукас так и так уже вернется наверх. Джиму ничего не оставалось, как ждать. А это было почти непереносимо.