Джина Джинджер и утерянные конспекты
Шрифт:
Она считала — единственное, что могло ей помочь — магия. Это её козырь, которым, к её огромному сожалению, она может воспользоваться один раз. Два раза, если поднатужится.
— Арфэн, — на выдохе с вдохновением начала она, — на самом деле я не человек! Ты и я — мы с тобой одной крови.
— Детёныш манкей, думаешь меня провести такой наглой ложью?
— Откуда тогда я знаю этот язык?
— Я это вскоре выясню, — оставалась спокойной остроухая, — как и то, почему рабская нейросеть тебя до сих пор не прикончила.
— Я её сломала, — решила
— Чего ты мелишь своим манкеевским помелом?
— Я ЕЁ СЛОМАЛА!
— Ты сломала нейросеть? — весело фыркнула женщина. — За триста лет жизни я ничего глупее не слышала.
Тем временем Джина накручивала себя. Страх в достаточной мере поднялся из уголков её души, заставив всколыхнуться то самое знакомое чувство рвущейся наружу магии. Она вскинула направление женщины правую руку и выкрикнула активатор очищающих чар. При этом девочка ярко представляла себе на месте мусора нейросеть остроухой.
Реакция остроухой оказалась мгновенной. Заметив резкий жест со стороны девчонки, она выхватила бластер и направила оружие на неё. Когда Джина выкрикнула грозное: «Очищение», палец женщины застыл на спусковом крючке. Вообще вся она застыла. Скафандр перестал её слушаться. Спусковой крючок бластера был утоплен до конца, но выстрела так и не прозвучало, поскольку оружие перестало идентифицировать пользователя. Но хуже всего то, что она перестала ощущать связь со звездолётом и скафандром, а нейросеть не откликалась на команды. При этом она ощущала себя заторможено, словно мозги стали работать в два раза хуже.
В глазах остроухой появился страх.
— Что ты сделала, манкей? Это же псионика? Верни всё назад!
— Дисса эледрим, не шумите, пожалуйста, — плечи Джинны устало опустились. — Я просто хочу вернуться домой. Я устала от всего этого. Сначала мне на голову свалился с неба ангел, потом я попала в зомбиапокалипсис и стреляла в демона с внешностью суперзвезды. Потом убила человека! Затем меня похитили и продали в рабство. И всё это за считанные дни. Теперь ещё ты… Задолбали! Просто верните меня домой. Неужели я так много прошу?
— Я отвезу тебя домой, только включи назад мою нейросеть, — изобразила мягкий и доброжелательный тон женщина.
— Не могу. Я её сломала.
— Не смешно, — зло оскалилась остроухая. — Детёныш, включи нейросеть или я тебя уничтожу!
— У тебя больше нет нейросети. Я её удалила.
— Ты думаешь, я поверю в этот бред? Включи немедленно!
— Тётенька, какая же ты шумная… — Джина устало помассировала виски. — Нет больше у тебя нейросети. Нет, и точка! Я не могу включить то, чего нет.
Паника начала захлёстывать женщину. Глаза наполнились страхом.
— Как нет?
— Вот так нет, — устало вздохнула Джина. — Не надо было меня пугать.
— Идиотка! — сорвался на визг голос остроухой. — Ты хоть понимаешь, что это значит?
— Что ты не запихнешь меня в капсулу.
— Нет! — продолжила она вопить. — Мы умрём! Мы застрянем тут между звёзд, поскольку некому управлять кораблём!
— Дисса
— Это малый разведчик, глупый детёныш! Малый, твою манкеевскую мать, разведчик эльдар! Он рассчитан на экипаж из одного эльдара. Без нейросети я не смогу управлять звездолётом, а он не сумеет меня идентифицировать. Более того, глупая манкей, мы даже медотсек не сможем покинуть, поскольку нас уничтожат охранные системы звездолёта.
— М-м… Понятно.
— Понятно? Понятно?! ПОНЯТНО?!!! А ну раскрой скафандр, дрянная манкей, я тебя буду убивать!
— Нет, спасибо, не интересует, — попятилась Джина, пока не упёрлась спиной в стену.
Прикрыв глаза, остроухая принялась глубоко дышать. На десятом протяжном выдохе она распахнула очи. Её лицо разгладилось и успокоилось.
— Ладно, я успокоилась. Детёныш, открой скаф.
— А ты не будешь драться?
— Неплохо бы тебе вбить почтение к высшим через задницу, но не держи меня за дуру. Мне давно не тридцать, чтобы драться с псиоником, способным уничтожить нейросеть…
— А как?
— Что как?
— Как открыть скаф, тётенька?
— Я тебе не тётенька! — прорвалось у неё раздражение. — Зови меня Эйдафедель.
— Эйдафель?
— Эйдафедель! — задёргалось левое ухо эльдарки.
— Эйдафеледь?
— ЭЙДАФЕДЕЛЬ, МЕЛКАЯ! — ухо на этот раз дёргалось куда дольше.
— Прости, мне сложно выговорить. Можно я буду звать тебя Эйда?
— Уж лучше так, чем коверкать моё благородное имя, — скисло лицо эльдарки. — А теперь подойди и медленно трижды проведи ладонью сверху вниз по центру скафа. После этого должно сработать аварийное открытие на случай извлечения раненых.
Джина с опаской приблизилась к эльдарке. Она хоть и боялась, что та на неё набросится, но иного выхода не видела. Сделав глубокий вдох и задержав дыхание, она стала медленно вести ладошкой по центру скафа от горловины до паха. И так три раза. После последнего скафандр раскрылся наподобие бутона цветка, выпуская на свободу стройную и крепкую девушку с рельефной мускулатурой и небольшой грудью, которую подчеркивал обтягивающий чёрный комбинезон.
Эйдафедель насмешливо фыркнула в ответ на настороженный взор Джины.
— Не бойся, детёныш, я тебя не трону, хотя очень хочется пожать тебе шею… Печально, что мне суждено провести свои последние дни в компании манкей.
— Эйда, — набралась смелости продолжить Джина, — мы же можем подождать команду спасателей.
— Ты мелкая, потому тебе простительна глупость, — грустно опустились кончики ушей Эйдафедель. — Как только я погрузила спас-бот на свой корабль — он перестал посылать сигнал бедствия. Для спасателей это означает одно из двух: либо бот кто-то подобрал, либо он уничтожен. В любом случае спасательная операция сворачивается, поскольку, во-первых, считается, что спасать больше некого, во-вторых, без маяка в межзвёздном пространстве найти спас-бот равноценно поиску шишканчика в заповедном лесу, в смысле бесполезно.