Джина Джинджер и утерянные конспекты
Шрифт:
— Гарри, Эйду нужно отблагодарить. Она спасла меня, и я ей очень признательна.
— Я ж сказал, что как смогу магичить, так сразу.
— Я тоже могу магичить. Ты мог бы рассказать мне, что и как, я бы сама справилась.
— Окей, Джи.
— Как ты меня назвал? — упёрла руки в бока девчонка.
— Джи. Ушастая же называет тебя Джи-Джи, а мне нельзя? — в тоне Гарри проскользнули нотки обиды.
— Ладно, тебе можно, — поостыла она. — Просто меня так никто не называл. Гарри, ты же можешь пользоваться порталами?
— Угу, — крутил он в руке станер.
— Я боюсь, что мои родители умрут от
— Легко. Но, Джи, мы же в разных мирах. Это значит, мы можем потом просто вернуться в прошлое в момент через секунду после того, как покинули родной мир.
— А ТАК МОЖНО БЫЛО?!
— Ага.
— Мистер Хоггарт, и почему я узнаю об этом только сейчас? Я бы не переживала так сильно, если бы знала об этом!
— Ты не спрашивала, — поёжился Хоггарт. — Джина, ты могла бы не называть меня по фамилии? Из твоих уст это звучит жутко.
— Посмотрим на ваше поведение, мистер… Но раз такое дело, то мы можем смело искать клад для Эйды. Итак, — пристально уставилась она на друга, — как мне узнать о кладе?
— Нужно призвать духа, но этому долго учиться. Проще призвать суккубу, которая через план снов узрит нужный нам клад. Там ритуал простой, сейчас нарисую…
***
Три часа спустя Джинджер чертила пентаграмму на ровной поверхности посадочной площадки неподалеку от эльдарского десантного бота. Рядом с ботом вертелась Эйдафедель, гоняя дроидов, которые обслуживали летательный аппарат. Она была увешана по уши оружием, делая вид, словно так и надо.
Гарри с любопытством следил за подругой.
— Правильно? — обернулась к нему Джина.
— Вроде да.
— Вроде?
— Джи, я всего пару раз вызывал суккуб, и то во второй раз получил ремня от бати. Он почему-то этого не любит.
— Эх… — печально вздохнула Джинджер.
— Что такое?
— Своего папу вспомнила. Он у меня инженер-строитель. А мама работает стоматологом. Она в молодости чуть не вышла замуж за своего коллегу-дантиста. Прикинь, меня бы могли звать Джина Грейнджер! Пф! Вот же идиотская фамилия. Хорошо, что мама выбрала папу, а не того стоматолога. Двух предков стоматологов я бы не пережила. Не представляю, что было бы, если бы ещё и папа мне говорил: «Сладкого не ешь — это вредно для зубов».
— А помнишь японскую гопоту?
— Помню, — нахмурилась Джинджер. — Чёрт! Они назвали меня по фамилии маминого хахаля!
— Я думаю, что им была знакома история альтернативного мира.
— Это как, Гарри?
— Некоторые люди могут невольно контактировать с энергетическим планом. Они получают оттуда информацию, которую считают своими фантазиями. Многие из них записывают или зарисовывают эти сведения. Так рождаются многие книги, комиксы, сценарии для фильмов. Естественно, в процессе творчества всё это приукрашивается и искажается через призму восприятия автора.
— Хочешь сказать, что где-то может существовать вселенная, в которой моя мама вышла замуж не за папу, а за своего коллегу, и там меня зовут совершенно иначе?
— Вроде того. Чисто теоретически это уже не твой двойник, поскольку там у тебя другой отец. Это совершенно другая девочка. Хех…
— Что забавного?
— Просто подумал, что вдруг кто-то сейчас видит нас и рисует про нас комикс? Прикинь,
— Пф! Гарри, ты фантазёр. Ну какую вселенную?
— Ладно, планету. Одну же я спас. Чем не супергерой? Нужно только придумать себе прозвище и крутой костюм. Хм… Супермен. Как думаешь, мне подойдёт?
— Супермен уже есть.
— Фок! Ладно, тогда… Эм… Тогда… — он поскрёб шрам. Лицо мальчишки озарило радостью. — Человек-молния!
— Гарри, кончай страдать ерундой. Не нужно тебе никакое прозвище. Лучше посмотри, я правильно эту руну нарисовала?
— Правильно… — мимолётно скользнул он взором по пентаклю. — Наверное… Джина, ты не понимаешь, у любого супергероя должно быть прозвище, как у Догмэна или Файермэна!
— Я придумала тебе прозвище, — Джина дунула в попытке убрать от глаз назойливую прядь волос, и продолжила чертить.
— Какое? — на шажок приблизился к ней Гарри.
— Мальчик-Который-Уничтожает… — она задержала дыхание, и на выдохе продолжила: — Конспекты!
— Джина, ты мне вечно будешь это припоминать?
— У меня почти эйдетическая память, так что ты близок к истине.
— Если у тебя такая хорошая память, то почему бы тебе не восстановить конспекты по памяти?
— Я сказала «почти»! Гарри, я хорошо запоминаю прочитанное, а лекции в одно ухо влетели — через другое испарились… Кажется, я закончила.
— Раз закончила, то прочитай заклинание и направь в магический чертёж ману.
— Как?
— Ты не знаешь, как направить ману?
— Какая проницательность, Мальчик-Который-Никого не учил пользоваться маной…
— Фок! Джи, давай без сарказма. И не надо этого Мальчика-Который — бесит! Просто пожелай выплеснуть магию в пентакль.
— Ладно, кажется, я слегка перегнула палку, — покаялась Джинджер. — Ну что, я начинаю?
— Окей, начинай, — засунул руки в карманы Хоггарт.
Тем временем Эйдафедель затеяла профилактику автоматической бластерной винтовке — аккуратно полировала её тряпочкой. При этом она не спускала глаз с пентаграммы и стояла таким образом, чтобы дети не мешали в случае необходимости открыть стрельбу.
Зачитав заклинание, Джина почувствовала привычную волну магии, которую выплеснула на магический рисунок. В тот же миг линии засветились бирюзовым. В следующее мгновение вверх поднялся столб фиолетового сияния.
Вместо суккубы в пентакле появился двухметровый инкуб с гипертрофированной мускулатурой. Сзади у него виднелись четыре маленьких ангельских крыла, а над головой светился нимб. У него в комплекте наличествовали заостренные и немного оттопыренные уши, в каждом из которых по три серёжки-гвоздика с небольшим рубином. Тёмно-каштановые волосы были зачесаны назад, спереди свисала маленькая прядь. На лице выделялись ярко-фиолетовые губы. Больше всего резала глаза его одежда: обтягивающие кожаные тёмно-синие шорты на подтяжках и большой гульфик под ними, а может и не совсем он… На шее широкая тканевая лента тёмно-синего цвета с белой полосой по центру, с виду напоминающая ошейник с подвеской в виде красного сердечка. На руках полоски ткани той же расцветки, будто оторванные от футболки рукава. На ногах у него мощные шнурованные ботинки с высокими берцами. На левом плече татуировка в виде двух красных сердечек и надпись на английском языке «Love and Peace».