Джинны пятой стихии

Лукин Евгений

Изголовье и спинка кресла медленно приподнялись, заставляя его сесть. Чьи-то ловкие руки быстро освободили голову от шлема, протерли ее влажными, остро пахнущими тампонами.

Он смог осмотреться.

Несколько биологов стояли неподвижно в разных концах зала и смотрели на него. Еще двое суетились вокруг кресла. Главный биолог чуть в стороне склонился над каким-то прибором, от большого экрана по его лицу пробегали разноцветные сполохи.

Он попытался глубоко вздохнуть и почувствовал, что туловище туго укутано во что-то сплошное и плотное. Странно, он ведь полностью снял с себя одежду. На нем был только шлем да легкое

покрывало… И тут до него дошло, что накидка превратилась из розовой в голубую. Он посмотрел на стол – шлем из красного стал синим. Он напряг мышцы – еще одно открытие! Руки и ноги крепко прихвачены ремнями к креслу.

– Главный! – Голос уже вполне повиновался ему, и он позвал громче: – Главный биолог!

Тот с досадой дернул головой и не обернулся. Главный планетолог, обмякнув телом, послушно принялся ждать, боясь подумать хотя бы о чем-нибудь, пусть даже совершенно постороннем, потому что мысли неминуемо сошли бы на то единственное, о чем он сейчас боялся думать.

Наконец Главный биолог выключил экран, повернулся и махнул рукой:

– Норма!

Тотчас уверенные руки Седьмого и Десятого биологов сдернули с него покрывало, расстегнули ремни, помогли встать на ноги. Плотный кокон на туловище оказался медицинским корсетом со встроенными датчиками. Вежливо, но властно его поворачивали в разные стороны, освобождая от корсета, под которым оказался легкий спортивный костюм без знаков отличия.

Он безропотно повиновался каждому жесту ассистентов. Но вот они отступили в стороны и назад, оставив его под взглядами остальных биологов, находившихся в зале.

Главный планетолог стоял в полной растерянности, не зная, что ему надлежит сейчас делать – то ли молча ждать, то ли спросить… Исподлобья он оглядел зал – вон и оба Вторых биолога пожаловали – и вдруг завертел головой по сторонам. Зал был явно не тот: абсолютно похожий, но в зеркальном отражении к тому…

Он беспомощно повернулся к Главному биологу. Тот стоял и улыбался. Главный планетолог откашлялся.

– Что, так и будем молчать? – ворчливо спросил он. – Я так понимаю, что все уже закончено?

Главный биолог сделал знак, и откуда-то сбоку Седьмой биолог подкатил тележку с большим зеркалом, таким большим, что Главный планетолог увидел в нем себя с головы до ног…

– Ну, как новое тело? – услышал он голос Главного биолога и увидел его отражение рядом со своим. – Нигде не жмет?

– Да, да, – невпопад ответил Главный планетолог. – Ты знаешь, я помню себя. Я был таким сразу же после учебы. Только худее.

– И не удивительно! – громко расхохотался Главный биолог. По залу тоже пробежал легкий смешок, но тут же смолк. – Выпускные экзамены кого угодно превратят в щепку! Но мы-то довели клон-копию до оптимального физического развития. Ты сейчас в самом расцвете сил.

Главный планетолог порывисто схватил его за руку.

– Так значит… Значит… удалось?

– А ты сомневался? И сейчас не веришь своим глазам?.. Ну ладно, идем. – Он осторожно подтолкнул Главного планетолога к выходу. – Все удалось, все в порядке. Ты же сам видишь. Теперь пойдем ко мне. Пойдем, пойдем…

Он покорно шел, увлекаемый Главным биологом сквозь строй расступившихся биологов, не видя и не слыша ничего вокруг, со смешанным чувством настороженности, запоздалого страха и острого любопытства, прислушиваясь к себе, к своему новому телу.

Глава 5

В

кабинете Главного биолога, в комнате отдыха, смежной с рабочей, он увидел Капитана и Главного физика. Этому он уже не удивился. При его появлении Главный физик негромко сказал: – Результаты довольно убедительны. Ты не находишь? А Капитан ответил так же негромко: – Окончательные выводы делать рано.

Отдыха и привыкания к новому состоянию, как он втайне надеялся, не получилось.

Впрочем, ни в том, ни в другом, как оказалось, Главный планетолог не нуждался. Скорее, наоборот. По пути сюда он вдруг ощутил небывалый подъем. Физически он чувствовал себя великолепно, сверх всяких ожиданий. Он смутно вспоминал, что именно так в далекой-далекой молодости томились его мышцы, бывало, по простой и грубой работе. Он тогда просил Учителя сделать перерыв в занятиях и спешно уезжал на несколько дней в ближайший заповедник, где с ходу подключался к бригаде таких же, как он, жаждущих разрядки. Самыми примитивными инструментами они валили деревья, засоряющие леса, копали ямы под будущие посадки, разравнивали лужайки или насыпали холмы, облагораживая ландшафт, чистили пруды и озера, копали новые…

Под влиянием буйного восторга, вдруг охватившего его, он, бегло оглянувшись, подхватил Главного биолога в охапку и огромными прыжками помчался с ним по коридору.

У порога кабинета он опомнился и, осторожно поставив его на ноги, сказал, виновато потупившись:

– Извини! Извини, пожалуйста! Понимаешь, что-то такое нахлынуло, накатило… Не мог удержаться. Главный биолог задумчиво посмотрел на него и прерывисто вздохнул. – Чего уж там! Понимаю. Любой бы на твоем месте… – Извини! Мальчишеская выходка, больше ничего!

– А ты и есть сейчас мальчишка. По физическому развитию, конечно. Кстати, как сердце, дыхание? Ну-ка, наклонись. – Он положил пальцы на шею Главному планетологу. – Да-а, вот это пульс! Очень и очень неплохо. Ну и крепок же ты был в молодости. Бегом тащить такую тяжесть – и никаких сбоев!

Главный планетолог смутился еще больше. Его словно обдало жаром, он испуганно огляделся – не видел ли кто?

– Ничего, ничего! – успокаивал его Главный биолог. Он отступил на шаг и любовно оглядел Главного планетолога с головы до ног. – Крепок, ничего не скажешь! Думаю, теперь тебя из спортзала не выманишь… Ну ладно, пойдем. И пусть тебя ничего не беспокоит. Все нормально, все в порядке. Помни это. – Он открыл дверь кабинета и, пропуская его вперед, вполголоса добавил: – Еще неизвестно, что я сам начну вытворять на твоем месте.

– Что? – Главный планетолог остановился как вкопанный. – Ты? Когда?

– Я, я! – Главный биолог подтолкнул его в спину. – Кто же еще. Ну, что стал? Проходи.

Он вошел и увидел Капитана с Главным физиком.

…Втроем они устроили ему настоящий экзамен и не скрывали этого.

Они дотошно выспрашивали буквально обо всем. Они потребовали, чтобы он подробно описал свои последние чувства и действия в старом теле, потом – первые чувства и действия в теле новом. Дальше он перечислил все свои научные работы еще с ученических времен и дал каждой подробную описательную характеристику. Они заставляли его вспоминать прочитанные книги и слышанные истории, забавные или трагические случаи прошлых экспедиций. Он рассказал о своем детстве, учебе, семье и родственниках. Они интересовались даже моментами знакомства его с каждым из них…