Джиразоль
Шрифт:
Он запнулся, выбирая слова.
– С такими, как я. У кого пропали близкие.
– Да.
Напарница подошла к ним.
– Я к экспертам. Отвезу образцы средства. Ты жди, пока разберутся с отпечатками.
– Поговорю с Гарри. Думаю, можно открыть дело, не дожидаясь полудня.
С этими словами Рэй ободряюще улыбнулся сестре близнецов.
– Тогда, Наоми, тебе лучше остаться здесь. Чтобы сразу подготовить заявление.
– Конечно.
Рэймонд проводил Наоми в отдел и попросил Кэндис помочь ей с заявлением. Молодая помощница
Стилсмен вернулся почти через час. Хмурый, как октябрьский день, бранился самыми последними словами, закурил, тут же яростно вмял сигарету в пепельницу.
– Рэй? – тихо окликнула Наоми, испуганная такой вспышкой ярости, не сулившей ничего хорошего.
– Мое начальство отказывается заводить дело.
3. РЭЙМОНД
Рэймонд без стука вошел в кабинет Гарри.
– Дело нужно открывать как можно скорее, – сразу заявил он, не утруждаясь приветствиями.
– С чего бы это?
Босс выглядел озлобленным, дико недовольным и не горел желанием разговаривать.
Рэй выложил ему детали вчерашнего дня. Гарри слушал лениво, невнимательно, отвлекался на чистку ботинок, делал вид, что пишет что-то в блокноте.
– Мы не будем открывать дело.
Рэймонд, с первой минуты почуявший неладное, почти не удивился. Все же его передернуло.
– Объяснишь это решение?
– Все просто, Стилсмен. Я не буду тратить ресурсы на поиски сопляков, у которых кишка тонка, чтобы прийти и уволиться.
– Я ведь только что объяснил тебе, почему у нас есть все основания считать это похищением.
– Какие основания? Телефон с фотографией? Мало ли кто мог ее сделать? Три кофе? Вот третий и снял их. Брошенная тачка? Напомнить тебе средние цифры по ежедневным угонам в Нью-Йорке? Ее назвали по имени? Ты сам это слышал?
– Нет, но…
– Нет. Точка. Прошло почти двое суток, но вымышленные похитители до сих не объявились и не выдвинули требования.
– Гарри, я не понимаю. Вчера утром ты вырвал меня из кровати, уговаривал взяться за это. Твердил, что уверен в нечистоте дела.
– Вот и ответ. Дело нечистое. И пачкаться не стоит.
– Ты что-то знаешь? Тебе угрожали?
Босс вскочил и через стол навис над Стилсменом.
– Какого черта ты себе позволяешь!
– Гарри, они не могли вот так сбежать.
– Как, позволь узнать, она тебя в этом убедила?
– Я умею разбираться в людях.
– Ты, наверное, также считал и до того, как тебя выперли из ФБР.
Рэй стиснул зубы до треска в челюсти. Больше всего на свете ему сейчас хотелось сделать две вещи: во-первых, врезать ублюдку, внезапно переменившему мнение, а во-вторых, врезать ему еще раз, но ботинком. Он спокойно встал, заставляя Гарри смотреть теперь снизу.
– Значит, она пойдет в другой участок. По месту жительства.
– Куда бы она ни пошла, ей укажут на дверь еще быстрее.
– Тогда я звоню в ФБР. Как и следовало сделать
Настал черед Гарри клацать зубами.
– Представляешь, что они здесь устроят? Какой будет скандал? Полетят головы. И никто не скажет тебе за это спасибо. Учти – вылечу я, вылетишь и ты. А также Престон, и весь твой отдел. И, поверь, уж я позабочусь о том, чтобы ни один из вас не нашел места в правоохранительной системе. Да вы будете счастливы, если кто-то возьмет вас драить унитазы.
– Может, тебе доктору показаться? Вчера обещал поощрение от мэра, а сегодня угрожаешь? Неужели люди продаются так быстро?
– Заткнись, Стилсмен, – угрожающе прорычал Гарри.
– В чем дело? Кому настолько нужно, чтобы близнецов не нашли?
– Я все тебе сказал. Проваливай. Узнаю, что ведете дело тайком – отправитесь вперед своих пожитков. И эта Болдер пусть выметается отсюда. Спектакль окончен.
Рэй вылетел из кабинета, борясь с желанием вернуться и разукрасить мерзкую рожу босса его собственной кровью.
Он метался по холлу, словно загнанный зверь. Как сказать об этом Наоми? Рэй не был намерен бросать ее и это дело. Он поверил ей, и ничто не давало поводов сомневаться в ее искренности хоть на минуту. Зато подозрительная смена настроения Гарри вызывала много вопросов.
Рэй спросил у дежурного, не было ли у босса посетителей вчера или сегодня? Судя по записям, к нему никто не приезжал, зато он сам вчера уехал раньше обычного.
Вернувшись в кабинет, все не мог взять себя в руки. Он проклял все на свете, когда увидел глаза Наоми после новости о том, что официального дела не будет.
– Но почему? – сдавленно прохрипела она.
– Говорят, улик недостаточно. Твою мать, – он с грохотом опустил на стол кулаки.
– Но прошло почти двое суток. Всего пара часов осталась. Тогда дело тоже не откроют?
– Нет, Наоми. И другой участок за него тоже не возьмется. И к федералам нельзя.
Наоми опустила голову. Она молчала долго, явно борясь с целым шквалом эмоций. Рэй уже встал, чтобы налить ей воды, когда она тяжело проговорила:
– И что мне теперь делать?
– Если честно, я не знаю. Дай мне немного времени подумать. Для начала дождемся новостей от Санни.
В ответ она пробормотала что-то неразборчивое.
– Что?
– Ничего. Пойду на воздух.
Она встала и вышла. Рэй нервничал. Ему не хотелось подводить эту женщину. История сестры и братьев цепляла его, задевала то, что он закопал уже давно. Но еще больше ему не хотелось идти на поводу тех, кто смог купить Гарри. В нем разгорался азарт. Он не знал, как назвать это – профессиональное чутье, шестое чувство или бог весть как еще, но Рэймонд еще с первых минут общения с Болдер понял – это дело изменит многое. В первую очередь – его самого. Хотел он того или нет, но процесс уже был запущен. И пути назад не было.