Джоанна Аларика
Шрифт:
Несмотря на поздний час, в штабе было людно и оживленно. Дежурный офицер взял у Мигеля вызов и, кликнув солдата, велел ему проводить сублейтенанта в седьмую комнату.
Перед закрытой дверью Мигель одернул мундир и постучался.
— Войдите, — отозвался из-за двери странно знакомый голос.
— Дон Эрнандо! — изумленно воскликнул Мигель, войдя в кабинет и увидев сидящего за письменным столом полного человека с коротко подстриженными седыми усами. Впрочем, тотчас же он опомнился и, стукнув каблуками,
— Садитесь, сублейтенант, — кивнул тег.
Мигель обменялся с полковником рукопожатием и сел, придвинув стул к письменному столу.
— Не ожидал? — улыбнулся тот. — Что ж делать, дружище, я тоже не думал, что придется влезть в мундир на старости лет. Ну хорошо, пока мы без посторонних, оставим субординацию в покое. Давно тебя не видел. Ну как? Аугусто Рамос успел повидать тебя в Коатльтенанго за день до событий, он мне говорил. Кстати, он убит.
— Убит? — испуганно переспросил Мигель. — Подумайте… Мы с ним много говорили о вас, от него-то я и узнал, что вы в Пуэрто-Барриос… Я ведь все время думал, что вы продолжаете работать в столице.
— Так пришлось, сынок, так пришлось. Да, жаль Аугусто, хороший был парень… Его убили четыре дня назад. А сестра его погибла в Коатльтенанго, знаешь? Сестра, и ее муж, и даже сына убили — какая-то сволочь из тамошних. Главное, за что? — полковник пожал плечами. — Аугусто говорил, что его зять никогда не вмешивался в политику.
— Он был в профсоюзе, — пробормотал Мигель, потрясенный услышанным. — Неужели это правда?..
— К сожалению. Как твои личные дела, Мигель?
— Я женился, дон Эрнандо, — помолчав, сказал тот.
— Знаю. Правильно сделал. Аугусто рассказывал мне об этой истории, девчонка оказалась молодцом. Фото с собой есть? Покажи-ка…
Мигель достал из бумажника обернутый в целлофан портрет Джоанны в белой университетской мантии и кокетливо сдвинутой набекрень четырехугольной шапочке дипломантки.
— Хороша, — одобрительно кивнул полковник, надев очки и внимательно поглядев на фотографию. — На твоем месте я не ждал бы, пока она сбежит от папаши. Кури, Мигель, это трофейный «Честерфилд»…
Полковник протянул ему портсигар и, еще раз взглянув на портрет смеющейся девушки, положил его перед собой и снял очки.
— Ну… А как воюешь?
— Плохо, мой полковник. Сегодня со мной произошла история, после которой я не считаю себя вправе оставаться в офицерском звании…
Полковник взглянул на него с недоумением и нахмурился.
— В чем дело?
Мигель начал рассказывать, путаясь и сбиваясь от волнения. Полковник слушал, не перебивая, курил, но Мигелю вдруг показалось, что он пропускает мимо ушей половину его слов. Потом полковник покосился на часы. Заметив это,
— Это все? — спросил дон Эрнандо. — Ну, что я могу тебе сказать… Война есть война, ребят жалко, но такие случаи бывают каждый день. В чем тут твоя вина, хоть убей, не вижу. О том, что полотно железной дороги было минировано, никто не мог знать, да и потом я вообще не уверен, что это была мина. Ты говоришь, дорогу днем бомбили? Это вполне могла быть неразорвавшаяся бомба; парень наступил на нее в темноте, ударил сапогом по детонатору, и все. Так что выкинь это из головы. Тем более, — добавил он после короткой паузы, — что сейчас все это уже не имеет никакого значения…
Он повертел в пальцах очки, хмурясь и не глядя на Мигеля.
— Вот что, сынок, — сказал он, понизив голос, — слушай меня внимательно. Я вызвал тебя для очень серьезного разговора. То, что я сейчас скажу, — запомни это — знают очень и очень немногие. Пока, я хочу сказать… завтра или послезавтра об этом узнают все, но пока… Короче говоря, все, что ты здесь от меня услышишь, не должно уйти дальше твоей собственной головы. Понял?
— Понял, мой полковник.
— Так вот… Ну, своей жене ты, естественно, это расскажешь…
— Что вы, дон Эрнандо, неужели вы считаете меня таким…
— Погоди! Ты ей это расскажешь, потому что она должна это узнать, понятно? Но, кроме нее, никому ни слова. Кстати, ваш брак еще не оформлен официально?
— Пока нет, мой полковник, — покраснел Мигель. — Так случилось…
— Ну, понятно, о чем разговор. Оформитесь после, это в данный момент не так важно… Есть дела поважнее…
Полковник помолчал, барабаня по столу пальцами, словно собираясь с мыслями.
— Сколькими языками владеет сеньора?
— Английским и французским, дон Эрнандо, — удивленный неожиданным вопросом, ответил Мигель. — Английским в совершенстве.
— Так, так, понятно… Это хорошо.
Мигель смотрел на полковника с тревогой, ничего не понимая.
— Одним словом, так… — сказал тот, понижая голос. — Говоря попросту, мы, сынок, обгадились до ушей. В столице — измена. Несколько часов назад группа высших офицеров потребовала отставки Арбенса…
Каска, лежавшая на коленях у Мигеля, с гулким звоном покатилась по каменному полу.
— Что? — переспросил он, не веря своим ушам. — Отставки Арбенса?
— Именно, — кивнул полковник. Выдвинув ящик стола, он достал два радиограммных бланка и протянул их Мигелю. — Вот последние радио, читай сам.
Мигель с окаменевшим лицом пробежал текст обоих сообщений, потом перечитал их еще раз.
— Что за черт! — прошептал он наконец. — Сплю я, что ли? Полковник Диас… полковник Санчес… полковник Монсон… вся верхушка.