Джок. Награжденный Тенью. Третий шанс
Шрифт:
– Два можно оставить. А как тебя звал, привлекательная ты моя, предыдущий капитан?
– Джульетта, капитан.
'А он с чувством юмора. Был', - подумал я про себя.
– А почему я капитан?
– это уже вслух.
– Согласно последнему распоряжению капитана я перехожу в подчинение первой здоровой особи человеческой расы.
– Ты уверена?
– Ментоскопирование произведено на первом этапе. Вы - капитан. Как в дальнейшем мне обращаться к вам?
– Джок, барон Ольт, - ответил я на полном автомате.
Я
Потом я сел в свободное кресло и задал самый простой и животрепещущий вопрос ИскИну:
– Джульетта, где мы?
– Три градуса смещения от параллакса, восемнадцать к зениту и две единицы до точки прыжка.
Как-то так, вроде. Про градусы и единицы я точно запомнил. ГРАДУСЫ - это святое! Остальные слова... тоже были знакомы, но звучали произнесенные все вместе - полной хренью.
Ответ поразил меня не 'по-децки'. В первую очередь своей новизной. Я ошарашено молчал.
– Анализ ориентиров в отношении цветового смещения относительно ближайших трех звезд позволяет позиционировать положение корабля как стабильное. Без смещений. Навигация и наведение на доступные маяки отсутствует...
Там было еще много цифр. Они влетали в мои уши, оттуда проникали через протекшую крышу и вызывали колебательные движения в размягченном мозгу. Он, наверное, в этот момент напоминал поверхность пруда, в которую бросили камень. Мой рот непроизвольно открылся, и я залил слюнями почти новую манишку на робе.
Вот это попадос!
Из прогрессора великой цивилизации попасть в неандертальцы?! В аборигены каменного века?! В пигмеи из заштатного племени?
Разочарование было настоль велико, что кто-то другой уже бы сломался. Но никак не русский барон Ольт. Следующий вопрос мгновенно это доказал! Он был верхом сообразительности и убедил бы маловеров в высочайшей приспособляемости русских и преимуществе их менталитета перед низкопоклоннической псевдокультурой прогнившего Запада. Гордитесь!
Я эдак запросто взял и небрежно спросил: - А выпить здесь есть?
Вот так! И не предавался глупой рефлексии.
И тут мне эта говорящая железяка начала втирать что-то про стимуляторы и какие-то психоделики. Еще что-то было про транквилизаторы.
Но... 'Мы гордо скажем наркотикам - 'Нет!', у нас еще водка не кончилась!'. Так что не тут-то было. Я грамотный русский человек и хорошо разбираюсь в прикладной химии. Как впрочем, и все нормальные люди.
– Заткнись дорогая. И скажи мне, есть на борту C5H2OH.
– Нет. Но я могу синтезировать в лаборатории.
Я довольно потер руки: - Давай делай.
– А зачем?
– раздалось встревоженное контральто.
– Выпью.
– Капитан. Вы собираетесь покончить жизнь самоубийством?
– С чего бы это, - подозрительно спросил я.
– Ты
– Но C5H2OH - это яд. А формула спирта - C2H5OH, - вкрадчивости в голосе прибавилось.
– Да-а?
– задумчиво произнес я.
– Каждый имеет право на ошибку. Нам такие тонкости с цифрами ни к чему. Тебе виднее. Но буквы-то я правильно назвал?
Тут железной бабе крыть было нечем. Против русских не попрешь!
– Раз вина нет, выпьем водки.
– Вино хранится в третьем отсеке, капитан.
– Вот молодец! Ты просто красавица!
– моя радость была искренней и неподдельной.
– Показывай или подсказывай дорогу, дорогуша.
В общем, после недолгих препирательств и поисков я брел искомое. Вино было в красивой и, судя по звуку, в пластмассовой бутылке. Я ногтем постучал сбоку по бутылке. Оно было красиво оформлено. С кучей ярлыков и золотых медалей на этикетке. Я в предвкушении открыл и отхлебнул.
Мля-а... полное дерьмо! Я вам честно скажу - сто процентная бормотуха. Какое-то плодово-ягодное, мать его. Забытый вкус детства. Лучше бы и не вспоминать! Но... захочешь выпить - выпьешь все. И одеколон пили, было, дело.
На камбузе из морозилки я достал какие-то готовые котлеты с зелено-синими овощами. Из холодильника рыбные консервы, маринованные огурцы. Не сильно-то кухня и изменилась. Если это мои потомки. Щас выпью и начну вдумчиво разбиться. Отволок все это в кают-компанию на два десятка столов и устроился на диванчике. Помещение было почти квадратным. Никакого уюта. Кругом какой-то говенный пластик. Серо-белых-черных тонов. Белые столы, серые диваны и стулья, и черные сиденья. Два экрана по стенам. Кормушка для выдачи пищи. Бедненько, но чистенько.
– Ну вот господа и дамы я и в будущем! За него, - произнес я вслух и махнул бормотухи.
– Джульетта, солнце мое, а скажи мне, сколько и чего у нас на борту...?
Естественно махнув и закусив, я стал разбираться чего и как мне досталось. Приступил я к ревизии 'бахатства' и истории их получения. Информация - это наше все! Талант не пропьешь! На меня вывали кучу каких-то цифр. Что тоннаж, что тангаж* мне ничего уже не говорили.
Вот же жопа! Моск или чего там у меня осталось, совершенно отказывался работать. Нет, я все это видел, щупал, обонял. Но вот поверить? Ну, никак! Все время казалось что сплю. Эдакая заторможенность.
Я вальяжно махнул рукой с зажатым в ней стаканом и интимно предложил:
– Джули, красавица, а как-то по... подробнее. Ты мне просто покажи. Попроще, так сказать, понагляднее. Как на экскурсии для умственно отсталых аборигенов. Есть тут у вас аборигены?
– Есть. Одичавшие и скатившиеся в...
– Вот как для них и покажи!
Показала. Я был впечатлен. Не знаю, кому как, но железяка напоминала не рояль в кустах, а симфонический оркестр!!! Большая! Автономная! И моя! По закону!?