Джокер для Паука
Шрифт:
Топот сапог, раздавшийся в коридоре, заставил сотника улыбнуться: его приказания исполнялись с завидной скоростью, а, значит, расформирование Черной сотни Императором Маасом все-таки было ошибкой. Хорошо бы фатальной для него самого…
— Десятник Деним, брат Гойден! — возникший на пороге часовой одним глазом косил в коридор, словно показывая, что тот, кого вызвал сотник, уже дожидается разрешения войти, и от этой забавной гримасы на лице Игела вдруг появилась улыбка.
— Пусть зайдет! А ты стой у дверей и никого не впускай. Я буду занят…
Десятник, облаченный в простую рясу и обычный пояс седьмой степени посвящения,
— Здравствуй, брат! Давненько ты про меня не вспоминал!
— Да, с тех пор, как мы ввязались в эту авантюру, я даже ем стоя… — ухмыльнулся сотник. — И сплю раз в неделю, если не реже…
— Слышал, слышал… — расхохотался Деним. — Говорят, что ты решил стать двуруким, как король Аниора, и совсем забыл про своего верного Клыкача.
Гойден, вздохнув, посмотрел в сторону оружейной стойки, в которой сиротливо стоял его верный топор, и кивнул:
— Да, кажется, дня четыре, как не брал его в руки. А мечи… Они мне пока не покорились… Но шансов у них нет…
— Ты всегда был упорным до безобразия… — хохотнул десятник. — Видимо, поэтому и стал, кем хотел… И, — посерьезнев, добавил он, — еще станешь…
— Я надеюсь… — нахмурился Гойден. — Ладно, поболтаем потом. Про похищение Ольгердовского сына слышал?
— Краем уха.
— В общем, смотри, что надо сделать. Все твои бойцы, засланные ко дворам этих недокоролей и карликовых князей, должны получить приказ во что бы то ни стало найти принца Самира и сделать все, чтобы мальчишка оказался на свободе. Конечно, если при этом они смогут его удержать и доставить сюда, то будет просто идеально. Но это маловероятно. Поэтому, при малейшем сомнении в своих силах они ОБЯЗАНЫ — выделил голосом сотник — сделать так, чтобы информация о месте пребывания мальчишки дошла до людей Коррина. У тех проблем с количеством бойцов не возникнет…
— Не понял? — растерянно посмотрел на сотника Деним. — Ты хочешь отдать принца его отцу? Зачем?
— Скажи, сколько у тебя людей, скажем, при дворе того же короля Диона? Или в королевстве Дореда?
В Миере — четверо. В Дореде — двое…
— А теперь представь, сколько человек охраняет такого заложника, как принц Самир? И где его держат?! Что, сообразил? Вижу, что да! Твои люди при всем желании не смогут до него добраться! И тем более освободить. А возможности подтягивать резервы в каждое королевство Элиона у нас, как ты понимаешь, нет! Поэтому просто найдите мальчишку и сообщите людям Коррина, где его прячут. Тогда в Аниоре быстро наступит мир да благодать, а у нас станет на одного врага меньше…
— На короля Ольгерда? — удивился десятник.
— На того, кто украл его сына, дурень… — посмотрев на подчиненного, как на юродивого, сотник аж взбесился: — Ты что, на солнце перегрелся? Думать начни, олух! Не зли меня, ладно?
— Прости, брат… — покраснев до корней волос, Деним уставился в носки своих сапог и вжал голову в плечи. — Поторопился…
— Ладно. Суть ты понял. Донесения составишь сам. Гонцы должны отбыть до заката, ясно?
— Угу…
— Все, свободен… — дождавшись, пока бывший однокашник по учебному подразделению Черной сотни выйдет за дверь, Игел в сердцах пнул ножку освободившегося стула: — Надо же,
Глава 4. Беата
…Ольгерд, как обычно, тренировался на крыше. Один. На таких скоростях, что размазывался в воздухе, даже когда я входила в джуше. И не замедлялся даже для того, чтобы поздороваться. Единственное, что могло его отвлечь от отработки очередного придуманного им безумного комплекса — это появление какого-нибудь гонца на взмыленной лошади. Или вибрация телефона при звонке Эола. Однако в то утро ни тем, ни тем не пахло — новостей о Самире не было, а Хранитель, улетев в свое логово, не давал о себе знать. Видимо, был занят. Вот мой брат и бесился. От безысходности.
Приблизительно так же себя чувствовала Маша. Почернев от горя, она ушла в себя, и целыми днями пахала под присмотром Деда, а по ночам, запираясь в своих покоях, рассматривала фотографии сына и плакала в подушку. Не открывая дверь даже собственному мужу. Впрочем, Ольгерд к ней и не рвался — почему-то считая себя виновным в том, что похитили сына, он не мог смотреть в глаза жены и ночевал там же, где и тренировался. На крыше. И ломал голову над тем, что он еще не предпринял для того, чтобы найти Самира.
На мой взгляд, сделано было все, что можно — за какие-то три недели после его пропажи мы облетели все королевства и княжества, лежащие в пределах двадцати суточных переходов. Лично пообщались с местными самодержцами, «серыми кардиналами» и главами Ночного братства. Довели до них все возможные альтернативы, начиная с денежного вознаграждения и заканчивая медленной смертью в руках Семы Ремезова, уже заработавшего недобрую славу своими разборками с преступным миром Аниора. Кроме того, нашли и прошерстили десятка два выданных нам главами преступного мира «схронов». Увы, следов племянника найти не удалось — создавалось ощущение, что его похитители просто испарились в воздухе, или воспользовались летательными аппаратами Эола. Кстати, озверевший от горя брат всерьез рассматривал даже такую безумную версию: перепуганный до смерти Хранитель был вынужден затребовать с искусственного интеллекта своей берлоги контрольные данные с указанием времени и траектории полета флаеров…
В общем, «весело» было всем. И мне в том числе — с утра я решала текущие вопросы, общаясь со страждущими королевского внимания просителями. Днем — носилась по всему дворцу, терроризируя вечно забывающих пообедать Ольгерда, Машку и ушедших в работу ребят. Чуть позже дрессировала оставшихся в казармах солдат и проводила развод заступающих в караул подразделений. Потом урывала пару часов на тренировку, перекусывала, снова проверяла моральное состояние четы Корринов и бежала к Вовке. Кормить его ужином и отрывать от очередного посыльного или отловленного горе-грабителя. Вечером приходилось мотаться по городу, представляя королевский дом на устраиваемых в честь Ольгерда приемах в резиденциях перепуганных нашей бурной деятельностью послов. А далеко за полночь приволакивала Вовку в покои, и, насильно уложив его в кровать, старалась отвлечь от работы. Разминая каменные от долгого сидения плечи. После чего, уложив мужа спать, бежала инспектировать посты. И только, удостоверившись в том, что во дворце все нормально, забывалась тяжелым, нервным сном без сновидений.