Джокер в колоде
Шрифт:
— Конечно. Одно время я кормил им собственных детей. Весьма хорошая штука. А что?
— И его действительно можно купить в магазинах? Это не просто какая-то «залетная» ерунда, которую вообще нельзя есть?
— Совсем наоборот. Эта продукция на рынке уже несколько лет и пользуется спросом. Здесь, на побережье, она продается в нескольких супермаркетах, в магазинах здоровой пищи, поскольку ее компоненты тщательно подбираются и подвергаются специальной обработке, что позволяет сохранять питательную ценность.
— Будь я проклят, — выругался
— Лоример, владелец корпорации, построил свой первый завод на Фигероа здесь, в Лос-Анджелесе, в феврале 1956 года. В ноябре 1957-го он все продает и строит фабрику на Бри-Айленде, который он купил у Паттерсона больше чем два года назад. Девять месяцев тому назад, в сентябре 1961-го, он продал остров Аарону Парадизу.
— Что? Он продал его Аарону Парадизу? Но... — Я ничего не понимал, убей меня Бог. — Но ведь это Лоример пытался купить его...
Ральф монотонно продолжал:
— Так или иначе, но Лоример продал остров Парадизу за четыреста двадцать тысяч... Я взвизгнул:
— За сколько?
— За четыреста двадцать тысяч.
Во дела! Откуда, черт побери, у Аарона Парадиза взялись такие деньги? Плюс еще пятьдесят тысяч или около того, что, по словам Джима, имелись у него, когда он появился в Южной Калифорнии. Четыреста семьдесят тысяч — вполне приличный капитал для любого, особенно для человека, год назад вышедшего из тюрьмы. Конечно, Аарон был — по крайней мере, до отсидки — отъявленным жуликом. А потом? Превратился в ангелочка?
Я сказал:
— Что-то тут не стыкуется. И как случилось, что в пятьдесят пятом за остров дали двадцать тысяч, а спустя всего каких-то шесть лет он куплен за четыреста двадцать?
— Не спрашивай меня. Я пересказываю только то, что вычитал в документах.
— Угу. Как насчет Лоримера? Я так понимаю, он занимается бизнесом на законных основаниях.
— О да, точнее, и да и нет. Как я уже говорил, у них качественная продукция, компания не получает высокой прибыли, но, похоже, процветает. Лоример тоже не бедствует, он состоятельный человек, вот разве что недавно у него возникли неприятности с налогами. — Я услышал, как Ральф довольно захихикал. — Лучше скажи, Шелл, у кого их нет?
— Действительно. И в чем суть неприятностей?
— Одну секунду. У меня где-то есть информация. — Я услышал шелест бумаги, потом Ральф радостно фыркнул и продолжал:
— Правительство возбудило против него уголовное дело за неуплату налогов в пятьдесят седьмом, пятьдесят восьмом и пятьдесят девятом. Судебное разбирательство началось год назад и завершилось в декабре. Его не обвинили в мошенничестве, однако ему пришлось выложить триста шестьдесят тысяч, включая пени. Правительство аннулировало арест на имущество должника и потребовало перевести Бри-Айленд на депонент — то есть под залог той суммы, которую Лоример должен был уплатить.
— И что это значит?
— Это значит, что процентов с продажи было достаточно для того, чтобы удовлетворить
— Тут все законно?
— Не просто законно, продажа и сдача земли в аренду — самые обычные сделки. И выгодные, если исходить из нашей грабительской налоговой системы.
— Договор об аренде позволял Лоримеру пользоваться землей, где находится его фабрика?
— Земля перешла от Аарона Парадиза к «Хэнди-фуд», дальше я цитирую: «...только для занятия на ней сельским хозяйством, хранением, производством, складированием, а также для других целей, что могут возникнуть в процессе изготовления продукции компании».
— И за это компания обязана по договору выплачивать Аарону Парадизу ежегодно пятьдесят тысяч?
— Именно так.
— Интересно. А кто такой Паттерсон? О нем есть какие-нибудь сомнительные факты?
— Я бы сказал, что нет. Его зовут Дрейк Паттерсон, конструктор и кораблестроитель. Должно быть, ты слыхал о лодках, парусниках и крейсерских яхтах Паттерсона.
Слыхать о них доводилось, несколько штук я видел в Ньюпорте. А крейсер «Дрейк» известен во всем мире.
Я спросил:
— Тебе удалось выяснить что-нибудь о человеке по имени Луис Н. Греческий?
Я опять услышал шелест бумаг.
— Генеральный менеджер «Хэнди-фуд инкорпорейшн» с... декабря 1959-го. Это все, что у меня на него есть, только имя.
— О'кей. Вероятно, у меня уже есть вся необходимая информация на него. — Я улыбнулся и добавил:
— Он бывший садовник.
Ральф с обычным для него усердием раздобыл для меня адреса Лоримера и Паттерсона. Паттерсон обитал неподалеку, на острове Лидо, мимо которого я проезжаю, когда возвращаюсь в Лос-Анджелес, поэтому я и порулил туда.
Дрейк Паттерсон предстал передо мной пожилым человеком, как мне показалось, лет семидесяти, если не больше, но производил впечатление сильной личности и выглядел бодрячком. Он был представительным, седым стариком, на некогда мощной фигуре кожа теперь пообвисла, но он сохранил вид, говорящий о том, что готов задать перцу любому противнику его возраста, осмелься тот ставить ему палки в колеса. В разговоре Паттерсон показался грубовато-добродушным, открытым и честным. Такие мне нравятся.
Жил Дрейк на верхнем этаже шикарного нового многоквартирного кооперативного дома на Лидо, что по соседству с Ньюпортом, и мы удобно расположились на небольшой веранде в его гостиной. Было почти восемь часов вечера, не совсем темно, и с веранды открывался удивительный вид на гавань, стаи разнокалиберных лодок на воде и светящиеся вдоль берега огоньки.
Я представился ему как частный детектив, но пока лишь намекнул на цель своего визита. Он приготовил для меня бурбон с водой, а сам отхлебывал бренди из маленькой рюмки.