Джокер в колоде

Пратер Ричард Скотт

— Что здесь произошло? — От его рева у нежных ушей приключилась бы грыжа.

— Этот слюнтяй распустил язык и набросился на меня, поэтому пришлось слегка приложиться к нему, Луи. Он схватил меня, представляешь?

Грек не обронил ни слова, брызгая холодной водой на лицо парня, пока тот не пришел в себя. Он сел, его взгляд еще блуждал, а Луи нагнулся и спросил:

— Скотт здесь утверждает, что ты разорался и схватил его. Отвечай просто и четко — это правда?

— Ну, он начал наступать…

— Заткнись. Я хочу услышать одно:

произошло ли на самом деле то, что он говорит, или Скотт врет?

— Ну да… произошло. Я обозвал паршивого ублюдка паршивым ублюдком. И, наверное, схватил его, только он…

— Понял. Заткнись. — Луи стало противно. Он выпрямился, прошел немного вперед, глядя по сторонам, потом обратился ко мне:

— Что это за сигналы?

— Сигналы?

Он пробурчал любимое слово из своего обширного словарного запаса, чмокнул губами и сказал:

— О, черт, какого дьявола ты не уберешься отсюда на все четыре стороны?

— О'кей, Луи. Признаться, мне здесь не очень-то интересно.

Однако он тянул разговор, пока не вошел один из рабочих, тот, что совсем недавно заглядывал в цех. Мне показалось, Луи почувствовал облегчение. Только я собрался было уходить, как верзила встал за моей спиной и начал шарить у меня под мышками, далее вниз, как ищут оружие.

Я резко повернулся и с размаху стукнул ребром ладони по его бицепсу. Только я вознамерился врезать ему еще раз, как Луи остановил меня:

— Перестань, Скотт. Успокойся, черт возьми.

Я вопросительно глянул на него.

Он продолжал — уже каким-то слащавым голосом:

— Ты ведь не возражаешь, если тебя слегка потрясут? Таков порядок.

— Нужно предупреждать.

Луи кивнул парню: продолжай, мол. Тот, морщась, поглаживал руку. Я предупредил:

— Одну минуту, Луи. Ты должен знать, что обычно у меня при себе револьвер, поэтому веди себя спокойно.

Я вытащил свой кольт и позволил парню наспех проверить себя, при этом держал на прицеле Луи. Спрятав револьвер в кобуру, я повернулся к Луи:

— Черт, а что ты искал? Морковку в кармане?

— Таковы правила союза. — Его глаза исторгали такой холод, что вполне могли заморозить ему нос. Я почувствовал: ему хотелось задержать меня. Может, я ошибался, но так подсказывала интуиция.

Очутившись на улице, я увидел в двух сотнях ярдов от берега «Мэттью». Я побрел в его сторону, сигналя рукой, давая Джиму понять, чтобы возвращался к пристани. На противоположный конец острова. Подальше от садовника Луи Грека. За мной не было слежки. Джим причалил к берегу, я вскочил на палубу, и мы пустились на всех парах в обратное плавание.

Глава 11

Убедившись, что мы ушли от острова на безопасное расстояние и нас никто не преследует, я рассказал Джиму большую часть из того, что там произошло. Под приятным океанским ветерком я обмозговал все, что видел и слышал за последние пару часов, подумал о том, что видел в Лагуна-Парадиз.

Я понимал, что, если закончить

строительство на острове и продать все с потрохами, общая выручка от продажи составит не менее шестидесяти миллионов долларов, из них львиная доля придется на прибыль. Я также знал, что есть деловые люди, связанные с Лагуна-Парадиз и вложившие в ее развитие свой капитал, и часть прибыли, естественно, будет поделена между ними; однако основные инвестиции и риск пали на плечи Джима, а значит, основной навар достанется ему.

Я спросил Джима:

— Поскольку Аарон мертв, ты стал наследником его доли в Лагуна-Парадиз, ведь так? И после смерти брата Бри-Айленд переходит к тебе?

— Видимо, да. До рокового выстрела я не задумывался над этим, Шелл. Но ты прав, все переходит ко мне.

— Следующий вопрос, не возражаешь? Если бы Микки М, прошлой ночью выстрелил поточнее… Убил бы тебя наповал. Что тогда?

— Не совсем понимаю тебя.

— Кто в таком случае имел бы право распоряжаться твоей долей в Лагуна-Парадиз? Твоими деньгами, имуществом? Кто стал бы наследником?

— Никто.

— Раскинь мозгами, Джим. Когда кто-то умирает…

— Перестань шутить, Шелл. Мы с Аароном были единственными детьми, мама умерла за два года до смерти отца, мы не женаты и у нас нет родственников.

— Совсем никого?

— Ни души. Когда человек умирает и у него нет законных наследников, имущество становится выморочным — вся собственность и недвижимость переходит государству. Естественно, казна наживается на этом в любом случае: присваивает все целиком или, по крайней мере, взимает налог. — Он пожал плечами. — Кстати, это очень жирный кусок.

— Ладно, предположим, кому-то известно ваше положение и он надеется нажиться на Лагуна-Парадиз в случае, если она будет выставлена на продажу с аукциона…

— Шелл, в том виде, как она существует сейчас, Лагуна гроша ломаного не стоит. В настоящий момент все целиком и полностью принадлежит банкам и финансовым компаниям.

— О'кей. Тогда вернемся к острову. Я уже рассказывал тебе, что Микки М, работал на Луи Грека, а Луи управляет фабрикой. Они действительно варят там детское питание, закатывают в банки и отправляют по морю в различные адреса. Я в этом убежден. Но подумай хорошенько: этот Луи — отъявленный мошенник; совсем недавно освободился и теперь заведует фабрикой, производящей — я не шучу — детское питание «Па Па».

— Производящей что?

— Точно такой была и моя реакция. Попомни мое слово — что-то здесь не так. Луи грозила «вышка» за наркобизнес. И вдруг он заявляет, что исправился, умопомрачительно счастлив, выращивая шпинат и всякую лабуду. Может быть; но представим, что он врет, темнит и, значит, каким был, таким и остался. Представим себе, что вместо крыжовника он закатывает в банки Г. Что скажешь?

— Г.? Ты хочешь сказать — героин? — Джим уставился на меня сине-зелеными глазами с выражением крайнего изумления. — Шелл?..