Джокер
Шрифт:
Все смотрят на колоду. Первым тянет руку Виктор Залманович. Он снимает верхнюю карту и не раскрывая ее, приближает к себе в закрытых ладонях. Потом осторожно переворачивает.
– Это действительно, джокер.
На стол упал разукрашенный шут в дурацком колпаке.
– Я восхищаюсь вами, Василий Иванович, - говорит Андрей Миронович.
– У вас действительно прекрасный нюх, сегодня мы принимаем вас в нашу семью.
Но я смекнул другое, не зря взял карту Виктор Залманович, этот шулер, даже
Теперь я понял, сегодня я уже одной ногой наступил на трон. Игра за столом теперь уже совсем стала вялой и я, сославшись на трагические обстоятельства, ушел пораньше. На прощание, Андрей Миронович вручил мне чек, с суммой долга.
Татьяна появилась в моем доме неожиданно, когда я еще дрых в постели. Зазвонил звонок в дверь и продрав глаза, я сразу посмотрел на часы, пол седьмого. Так в одних трусах проковылял к двери.
– Кто там?
– спросил через дверь.
– Это я. Открой быстрей.
Девушка ворвалась в квартиру.
– У тебя чего-нибудь выпить есть, - сразу же спросила она.
– Где-то в холодильнике.
Она понеслась на кухню, вытащила из холодильника банку пива и туже ее торопливо выпила.
– Что это с тобой? На улице вроде не жарко.
– Это на улице, а обстановка у ваших родственников накаляется с каждой минутой.
– Ты была вчера у них?
– Да и похоже не зря.
Она отдышалась и присела на стул.
– Давай выкладывай.
– Во первых, хозяйке нельзя было терять фирму своего мужа, которая давала ей какое то положение в обществе. Во вторых, Алку привели к доктору и тот определил, что она действительно беременна, но вот кого родит неизвестно, это может определить только анализ через два месяца. Эта неопределенность спугнула хозяйку и та решила действовать на свой страх и риск. Ведь если родится дочка, то Алку надо опять сводить с тобой, чтобы повторить рождение второго ребенка. Это значит, время идет, с тобой ссорится нельзя, поэтому и оказали доверие, предложив встать во главе фирмы. С другой стороны, если родится сын, то все проблемы решатся просто. Фирма деда в кармане у хозяйки, а тебя надо держать любым способом, толи директором, толи на цепи, лишь бы не развелся.
– Спасибо.
– Ну а что тебе посоветовал Андрей Миронович?
– Да ничего особенного, он предложил взять руководство компании Ларисы Петровны и фирмы Константина Ильича в свои руки, произвести слияние и быть главой новой империи.
У меня такое ощущение, что я в окружении психов. Эта тоже вытаращила глаза и заикается.
– Ты... ты... шутишь?
– Нет.
– Это же... боже мой..., я боюсь подумать, но хозяйка не согласится на слияние...
– Я у нее выкуплю фирму, деньги на это мне дают друзья Андрей Мироновича...
– И кто даст?
–
– Я уже ничего не понимаю. Если это Виктор Залманович Гольтбрайх, то ты уже король, это банкир, да еще какой. Валерий Владимирович..., ну да... это же Немировский, глава компании Зап. нефть. О боже, что же творится. Зачем тогда тебе подписывать этот дурацкий договор с Лариской, который уже теряет смысл?
– Я его и не подпишу. Я разведусь с этой дурой и без всяких договоров.
– Милый мой, если ты меня действительно любишь, то это уже на шаг ближе ко мне.
– Считай, что так и есть. Как, к стати там, Алка?
– После того случая, когда ты ей треснул по морде, хозяйка заточила Алку в коттедже, под усиленную охрану и никуда не выпускает. Боится козней Лариски и все живет в страхе, что может совершится непоправимое, но оказывается боятся надо не ее. С другой стороны рушишь стены ты и пожалуй, это пострашнее.
– Когда похороны Константина Ильича?
– Завтра. Хозяйка просила тебя подойти к двенадцати, в морг больницы.
– Значит, завтра. А что же мы будем делать сегодня?
– Мир еще окончательно не разрушился, значит мы будем наслаждаться морем любви.
В морге собралось много народа. Здесь дельцы, депутаты, чиновники города, друзья, злопыхатели и любопытные. Я стою рядом с мамашкой и Алкой и принимаю сочувствия. Алла выглядит нормально, по форме, как и была до свадьбы, чуть украдкой поглядывает на меня. Зато мамашка, придала своему лицу печаль трагедии, вымазав для наглядности тушью пятна вокруг глаз.
– Василий Иванович, - это передо мной очутился Григорий Артемьевич, - я выражаю вам глубокое сочувствие.
– Спасибо.
– Хорошо бы нам встретится после похорон и поговорить.
– Я не против. Пусть Татьяна организует встречу.
– Договорились.
Только он отошел, как тут же появилась рука Кирилла Мефодиевича, дальнего родственника хозяйки. Я еще с ним встречался на свадьбе.
– Я сочувствую...
– Хорошо.
– Покойный о вас много говорил. Считал, что вы самое лучшее приобретение в родне.
– Как... как? Приобретение?
– Да, он так и говорил.
– Ну, конечно. Теперь я его понимаю.
Рядом с Алкой появился хлюст Гришенька, которому я влепил по морде перед свадьбой. Он шепчет ей что то на ухо и та улыбается, но тут толчок локтем от мамашки, чуть не опрокинул мою жену и Алка сразу приняла каменное выражение, отмахнувшись от ловеласа. Гришенька ко мне не подошел. Вдруг появилась, одетая в траур Мария, которая первая рассказала мне о завещании деда на балу.
– Василий Иванович, - почти пропела она и чмокнула меня в щеку, - я очень, очень скорблю.