Джокер

Шелонин Олег Александрович

— Чем могу помочь, господин лейтенант?

— Росский купец с приказчиками, о которых писали в газетах, поступили в ваш участок?

— Так точно, господин лейтенант.

— Где они сейчас?

— В общей камере.

— Вы что, к уголовникам их посадили? — В глазах офицера, к удивлению сержанта, вспыхнули на мгновение веселые искорки и тут же погасли.

— А куда ж их? Отдельные камеры все заняты, до решения суда в тюрьму их никак нельзя, вот и пришлось сажать в общую.

— Ясно. Перед тем как отправить в камеру, вы их обыскали?

— Конечно!

— Что-нибудь интересное,

особенное при них не нашли?

— Никак нет.

— Не может быть! Что, ни золота, ни драгоценностей с собой не было?

— Золото в кошеле купца было. Только не очень много. Ну тут удивляться нечего. Он давно уже гуляет. А у его приказчиков вообще ничего не было.

— Это плохо. Очень плохо.

— Почему?

— Перед тем как начудить в Парке Влюбленных, эти господа успели наследить и во дворце. Отметились у короля. Неплохо отметились. Только тссс… это важная государственная тайна.

— Я понимаю, — закивал головой польщенный доверием сержант.

— О том, что король с ними… гмммм… скажем так, отдыхал, знать никому не надо.

— Я буду нем, как могила, господин лейтенант! — рявкнул сержант.

— Это хорошо. Люблю понятливых. Будешь себя правильно вести — похлопочу о повышении в звании.

Грудь сержанта выпятилась вперед и от восторга стала даже больше живота.

— Кстати, к тебе это тоже относится, — строго сказал Арчибальд дежурному полицейскому. Тот усердно закивал. — Так вот, — продолжил Арчи, — после их посиделок у короля кое-что пропало. Перстень. Он грешит на них. Причем его величество абсолютно уверен, что росский купец перстень не воровал, а скорее всего, либо просто прихватил по пьяни, либо, что еще вероятнее, сам король в порыве великодушия его презентовал, да только перепутал и подарил не тот перстень. Вместо перстня с рубином подарил росскому купцу перстень с королевской печатью. Опасный подарок. Представьте себе, что он попал в руки наших извечных врагов маргадорцев!

— Кошмар! — ужаснулся сержант. — И что же делать?

— Отдать их мне для проведения дознания.

— Извините, господин лейтенант, — деликатно кашлянул сержант, — а у вас соответствующего предписания, бумаги там какой-нибудь от короля нет?

— Он передал на словах.

— Ну слова, знаете ли, к делу не пришьешь, — испугался сержант.

— Ты что, королю на слово не веришь? — грозно насупил брови аферист.

Сержант завибрировал. Видя, что он начал белеть, Арчибальд поспешил смягчить тон.

— Ты все-таки не такой понятливый, как я полагал, Джаспер, — грустно вздохнул он. — Ладно, оскорбление в адрес его величества я забуду. Понимаю, ты это не со зла, а от избытка усердия, но с повышением я, пожалуй, погорячился…

— Но я действительно не понимаю! — в отчаянии воскликнул сержант.

— Король после застолья с росским купцом… — аферист понизил голос, склонился к уху сержанта и уже шепотом закончил: —…не в форме. Он просто не в состоянии сейчас расписаться! Значит, так, — повысил голос Арчибальд, добавляя в него металла, — быстро собирай эту троицу и под охраной конвоируй всех в Парк Влюбленных, туда, где они чудили. Есть подозрение, что именно там они спьяну печатку потеряли. Будем ставить следственный эксперимент. Отконвоируй лично! Я пока схожу

позавтракаю и буду ждать на месте. Чтоб ровно через час ты с заключенными был там!

— Да они ж буйные! И с головой у них не все в порядке. Купец еще ладно, а приказчики совсем умом тронулись. Один себя королем величает, а другой начальником тайной канцелярии.

— Да какая мне разница, буйные они или нет? В цепи их и все дела! К конвоирам прикуйте, никуда не денутся. Вы что, с такой простой задачей справиться не можете? Так, похоже, придется доложить королю о вашем служебном несоответствии…

— Не надо! Все сделаем!

— Вот это другой разговор. Жду в Парке Влюбленных ровно через час.

Офицер окинул сержанта строгим взглядом, коротко кивнул и покинул участок.

— Нет, ну надо же! — болезненно сморщился сержант. — И именно в мою смену! — Он уже понял, что строгий офицер вряд ли теперь будет за него хлопотать, и вся эта операция с конвоем превращалась в пустые хлопоты. — Ну чего уставился? — рявкнул он на дежурного. — Поднимай наряд! Росского купца и приказчиков в цепи и сюда!

— А не рано? — с сомнением спросил дежурный. — До парка идти полчаса, а…

— А в порядок их привести? Они ж небось за сутки там провоняли все! Не хватает еще за это от начальства огрести. Исполнять!

— Есть!

Полицейский кинулся в караулку поднимать резервный взвод, который был в постоянной боевой готовности на случай беспорядков в городе или таких вот экстренных случаев. Пока дежурный выполнял приказание, сержант, тяжко повздыхав, направился к камерам, решив посмотреть, чем сейчас занимаются хлопотные узники. Осторожно откинув металлическую заслонку, он приник к глазку. Дебоширы сидели рядком на нарах и… пили гномью водку! А напротив них восседал весь синий от фингалов и наколок зэк и вещал, обращаясь в первую очередь почему-то к приказчику, габаритами не уступающему купцу.

— Короче, в натуре, запомни. Если на экзамен поведут…

— А что такое экзамен? — спросил Никита Афанасьев, занюхивая принятую на грудь дозу рукавом своей шубы.

— Первый суд, — пояснил зэк. — Так вот, на экзамене главное — лишнее на себя не взять. В несознанку сразу, в несознанку! Понял?

— Понял.

— Базлать только по делу. Я не я и хата не моя. Мы тебе тут на листочке накидали, будешь зачитывать…

— У, е-мое! — схватился за голову сержант, отшатываясь от двери, и двинулся в обратную сторону.

Мимо него протопал взвод и прямиком направился к общей камере предварительного заключения. Заскрежетал замок, загремели цепи, и скоро до сержанта донесся звон цепей, глухие удары и отборный мат.

— Волки позорные!

— Куда тащите, вертухаи поганые!

— Отдай бутылку, сволочь! Мы ее честно с бою взяли!

Через пару минут трое забияк в своих драных шубах уже стояли в цепях перед сержантом, волками глядя на него и конвоиров.

— Слышь, начальник, — дыхнул крутым перегаром бородатый приказчик, который в этой компании оказался почему-то за главного, — не по понятиям базар ведешь. Режим нарушаешь! Еще утреннюю баланду не давали, а ты нас уже в браслеты. Беспредел, в натуре! — Заключенный смерил сержанта свирепым взглядом и, загремев цепями, ощупал заплывший глаз.