Джокер
Шрифт:
– Извини, но у тебя было секса больше, чем у любого другого. Я не
представляю, как ты будешь прикован к постели несколько дней, пусть даже
месяц.
Чёрт. Я даже не думал об этом. Положение становилось всё хуже и хуже.
– Пожалуйста, мы можем поговорить о чём-нибудь другом? – умоляю я,
закрыв глаза.
– Да, конечно, – он наклоняется и берет сумку у своих ног. – Я тут принес
тебе кое-что. Твой ноутбук, журналы, шоколад… Дай мне знать если тебе
что-то понадобится, хорошо?
– Спасибо, – говорю я. – Чем мне заняться, чувак? Я не смогу сидеть на
своей заднице в течение следующего месяца. Ты меня знаешь. Я не смогу
оставаться на месте.
– У тебя нет выбора, – фыркает он. – Делай что-то, чтобы отвлечься. Выучи
язык. Ответь на письма своих фанатов, например. Просто думай об этом как
об отдыхе. Всё не так уж плохо. Если будешь фокусироваться на этом
дерьме, ты в конечном итоге впадешь в депрессию.
Слишком поздно.
– Мне нужно бежать. У меня встреча с новым спонсором. Но я приду к
тебе завтра, перед тем как ты улетишь. Твоя семья уже едет?
Я киваю. Есть вещи и похуже, чем сломать задницу или скука в моей
голове, а именно иметь семью, которая хочет посмотреть на это.
Вторник. Я готов убить себя, а прошло только три дня. Нет никаких
сомнений, что я в аду, следующие три с половиной недели придётся просто
лежать. Единственное спасение – это то, что сегодня я покину больницу. На
самом деле я с нетерпением жду встречи со своей семьей.
Не поймите меня неправильно, я люблю свою семью, но свою
независимость я люблю больше. У мамы привычка воспринимать меня как
ребенка, а отец всегда скептически относится к моему таланту. Он большой
ученый, и я пытался пойти по его стопам. Потом я просто перестал пытаться,
я знал, мне никогда не будет этого достаточно.
Я стону, думая обо всем дерьме, которое приготовила для меня Хейли.
Моя сестра моложе меня на семь лет, и я знаю, она сполна использует
возможность, чтобы отправить меня в ад. Всё это для неё будет, как
несвоевременно наступившее Рождество, и я начинаю жалеть о том,
насколько серьёзно исполнял роль старшего брата, когда мы росли. Ещё бы, я
преподнес ей немало дерьма, и она была не из тех, кто всё забывает. Я не
удивлюсь, если она записывала все обиды в тетрадь, чтобы потом отплатить
мне.
Как-то раз я намазал Хейли и её друзей мёдом, пока они спали в гостиной,
и они проснулись все в муравьях. Или однажды я напугал её парня настолько,
что он обмочился у всех на глазах, когда я забирал её со школы. Да, у неё
определенно были причины
Я одетый лежу на кровати, когда приезжает моя семья. Мама бросается и
обнимает меня, папа хватает чемоданы, чтобы снести их к машине. Хейли
коротко меня обнимает, затем садится и вынимает телефон. Я смеюсь, и она
бросает в меня сердитый взгляд.
– Что? Ты думаешь от того, что ты сломал свою задницу, я откажусь от
своей социальной жизни?
– Хейли, – предупреждает мама.
– А что? – Но всё равно прячет телефон обратно в карман. – Это правда?
Как это произошло?
– Хейли, – ещё раз говорит мама.
– Я просто пытаюсь завязать разговор. Блин, – она встает и вылетает из
комнаты.
– Извини, у неё бушуют гормоны, – объясняет мама.
Я издаю смешок.
– Она ничем не отличается от своего обычного поведения. Как вы?
Извините, что заставил вас тащиться сюда.
– Ох, перестань, Райдер. Мы твоя семья, конечно, мы здесь. Ты можешь
ходить?
– Не очень хорошо, но я могу сидеть в кресле, так долго, как позволит моя
здоровая сторона.
Мама придвигает кресло ближе к кровати, и я сажусь в него. Я сдерживаю
стон боли, которая проносится как электрический ток по моим ногам.
– Ладно, поехали, – говорю я, стиснув зубы.
Свежий воздух никогда не казался таким хорошим. Но я не был готов
такому количеству репортеров, встречавших меня снаружи. Я натягиваю
фирменную улыбочку, пока мама пытается протолкнуться сквозь толпу.
– Райдер, правда, что ты сломал спину во время занятия сексом с четырьмя
женщинами?
– Райдер, вы действительно не выйдете на следующий год?
– Мистер Стивенс, Вы не пожалели о вашем поведении в прошлый
пятничный вечер?
Я знаю, чей это за голос. Я оглянулся и увидел Анну. Она с улыбкой
смотрит на меня, и я прикрываю глаза. Моя челюсть сжата, а я заставляю
себя смотреть прямо перед собой. Мама подводит нас к машине, где папа
ждёт, чтобы загрузить меня. Я игнорирую вопросы, которые выстреливают в
меня, захлопываю дверь, но камеры продолжают мигать. Последнее, что я
вижу, когда мы уезжаем прочь, это чертовски дерзкий оскал на лице Анны.
5
Хейли бросила сумку на кровать рядом со мной и, убедившись, что я смогу
до неё достать, выжидающе уставилась на меня.
– Что ты собираешься делать с этим? Ты никогда не отвечал на дерьмо от
фанатов.
Я дотягиваюсь до сумки и вынимаю одно из писем.
– Всё меняется. Кроме того, что ещё мне делать? – протестую я. Она