Джокер
Шрифт:
– Она не такая, как эти твои соски! Ты врешь, мать твою! Ты просто грязно лжешь!
Но я не лгал. Он видел это в моих потемневших глазах, когда подошел слишком близко. Да! Я был слишком собой доволен в этот момент.
– Это не секс, Джокер. Это так...мастурбация. А трахать по-настоящему ее буду я.
– А ты задумайся, почему она решила стать моей сукой и присылать мне свои фото вместо того, чтобы дать тебе
Ох, даааа...Он взвился от злости. Я чувствовал его ярость на себе. Чёрт, да, её нельзя было не ощутить. Мне казалось, даже лампочка над головой трещала этой самой яростью. Щёлкнул пальцами, взрывая на части неожиданно возникшую тишину.
– Секс в головах, Адам, а не в прикосновениях. Ты продолжай вдыхать запах ее волос и разглядывать ее лицо, пока она со мной. И плевать, что это мастурбация. Кончает-то она с моим именем! Кончает грязно и пошло....Маленькая девочка из богатой аристократической семьи матерится, выгибаясь на стуле перед компьютером, представляя, как вбиваюсь в нее Я, а не ты, веришь мне? И нет, парень, - засмеялся, глядя, как зазмеилась в его глазах ревность, отбрасывая темные тени на бледное лицо, - трахать ее буду только я. ТОЛЬКО. Я. Потому что это моя сука. Моя соска. Не имеет значения, кто. Но Моя.
Он пошел на меня, а я ударил первым за то, что смел прикасаться к МОЕЙ Принцессе. Бил и хохотал, пачкаясь его кровью, слушая, как хрустят костяшки моих пальцев, как я наношу удары один за одним и смеюсь…истерически, оглушительно громко под треск стекла и под музыку.
«Лицо фемиды скрыто маской
Ей важен лишь тариф,
Кто платит больше, тот и прав.
Гарант защиты - это сказка, -
Свобода - это миф
Триумф неволи - верный путь к майн кампф».
Я вынес разбитое зеркало на помойку, не забыв «поздороваться» с Лизаветой Ивановной привычным маршем и услышал из-за двери ее ворчание.
– Не к добру это…не к добру. Совсем с ума посходили все. Что за мода - зеркала бить?
Где вы здесь видели добро, Елизавета Ивановна? Нет добра. И не было никогда. Слышите, как орет музыка? Вы ненавидите её и не понимаете, что пока она раздирает вам барабанные перепонки, никто не умрет сегодня. Если выключить - зло взорвет тишину брызгами грязи и крови.
Захлопнул крышку мусорного бака и посмотрел на окна своей квартиры, откуда все еще доносилась музыка. Ублюдок, наверняка, бинтует изрезанные руки, а я чувствую, как по моим течет холодная кровь ярости и боли. Мне нравилось, как она капала на носки моих ботинок и растекалась под подошвами темно-алым узором ненависти.
Когда-нибудь я все же убью его. Самым последним будет он…для него у меня тоже имеется фееричный эпилог. Ему понравится.
«Остановись, мы на краю
Мы катимся вниз в Ад точка Ру
Остановись, нас тянет на дно
Мы падаем вниз в Гов
***
«Чувствую дрожь, страх,
боль
И это сводит меня с ума
Я больше не могу притворяться
Бога ради,
Почему я выбрала не тот путь?
Неудачница — мое второе имя
А вообще-то, не так уж я и плоха
Кто-нибудь может мне сказать,
так ли это плохо сходить с ума
по тебе?
Сходить с ума по тебе
Сходить с ума...»
{«Joker:
– Давно хотел отыметь тебя, пока ты готовишь или моешь посуду.
Harley Quinn:
– Это так....ооох… чтобы я больше никогда не могла делать это спокойно?
Joker:
– К черту все прелюдии. Оставим их на следующий раз. Я хочу сделать всего три вещи: оттрахать тебя языком, пальцами и членом.
Ты выбираешь, какую из них ты хочешь первым делом.
Harley Quinn:
– Язык
Joker:
– Моя девочка возбудилась сегодня, когда я описывал как хочу ее вылизать?
Harley Quinn:
– Да….Представила.
Joker:
После ссоры с Марианной не хотелось оставаться дома ни на минуту. Стены давили на сознание, а воздух казался слишком тяжёлым. Или, может, это всё–таки были не стены дома, а чувство вины, прочно укрепившееся внутри и с каждой секундой разраставшееся всё больше. И я боялся, что ещё немного, и оно заполнит меня всего и заставит подняться наверх и подолгу стоять на коленях перед Марианной, вымаливая прощение. Поэтому поспешно выскочил из дома и сел в машину, стараясь не смотреть на окна спальни. Потому что знал – если вдруг увижу её фигурку в окне или даже хотя бы качнувшуюся штору, то не выдержу и сдамся к чертям собачьим. А этого делать никак нельзя.
Машина сорвалась с места и поехала в никуда. Именно так. Автомобиль сам поворачивал влево–вправо, снижал и повышал скорость, игнорируя светофоры. Сам по себе, так как я в этом процессе практически не участвовал. Я всё ещё был дома. В своём кабинете. И всё ещё слышал тихий голос жены в своей голове «Я больше не хочу падать! Я жить хочу!» и крик, полный боли и отчаяния. Я тоже хочу, чтобы ты жила, малыш! Только к этому я и стремлюсь.
А в голове опять набатом: «Круг за кругом. Первый, второй, десятый. Даже в Аду их семь, а у меня они БЕСКОНЕЧНЫЕ!»
Свернул на обочину и ударил ладонью по рулю. Проклятье! Я знал, что будет сложно. В очередной раз. Но не представлял, что настолько. Грустно усмехнулся собственным мыслям. Марианна права, она меняется рядом со мной. Наше прошлое не могло оставить прежним ни её, ни меня.
Зазвонил сотовый, отвлекая от тяжёлых мыслей. Серафим. Очень кстати. Прямо сейчас мне хотелось напиться так, чтобы потерять над собой контроль. Может, тогда эта ноющая боль в груди отпустит, а лёгкие снова смогут дышать свободно...А довериться в таком состоянии я мог, к сожалению, только ищейке. Потому договорился с ним встретиться одном из ночных клубов города.